ству Турецкихъ властей, или по ходу событій войны. Не ограничиваясь раскрытіемъ главныхъ обстоятельствъ происшествія, я употреблю еще особенное стараніе къ возврату намъ разграбленной почты.
Прокламаціи в. выс.-пр. распространены уже много между курдами и трактуются народомъ съ довѣріемъ, болѣе или менѣе искреннимъ. Отъ нѣкоторыхъ старшинъ я слышалъ, что онѣ еще большее впечатлѣніе производили-бы на народъ, если-бы изложены были на родномъ ему куртинскомъ языкѣ. Вслѣдствіе этого и съ помощью людей, знающихъ языки, переложена мною прокламація на куртинскій простонародный языкъ. Опытъ этотъ имѣю честь представить при семъ на благоусмотрѣніе в. выс.-пр., докладывая, что въ составленіи прокламаціи съ особенной пользой содѣйствовалъ мнѣ Джафаръ-ага и прикомандированный къ его полку урядникъ Донского № 23 полка — изъ туземцевъ Тариверды.
Такъ какъ Джафаръ-ага находится въ передовомъ кавалерійскомъ отрядѣ и употребляетъ своихъ агентовъ для постояннаго добыванія свѣдѣній о положеніи и намѣреніяхъ непріятеля, что сопряжено съ значительными для него издержками, то въ этомъ вниманіи и на этотъ собственно предметъ, я выдалъ ему отъ имени в. выс.-пр. изъ имѣющейся у меня суммы сто червонцевъ, на каковой расходъ осмѣливаюсь испрашивать одобренія в. выс.-пр.“.
Черезъ нѣсколько дней ген. Муравьевъ получилъ отъ полковн. Бартоломея новое донесеніе отъ 10-го октября:
„....извѣстный Магметъ-бекъ имѣлъ дружественное свиданіе съ Джафаръ-агою и высказалъ ему,
