густа Балюль-паша предложилъ сдачу Баязета, испрашивая личной свободы, сохраненія своей собственности и дозволенія гарнизону (1 тысяча регулярной пѣхоты и нѣсколько тысячъ курдской конницы) оставить безпрепятственно крѣпость. Кн. Чавчавадзе согласился и срокъ добровольной сдачи былъ назначенъ до полудня, но, по полученіи извѣстій о движеніи по Ванской дорогѣ 2 т. курдовъ, идущихъ на выручку Баязета, нашъ отрядъ занялъ высоты къ югу отъ города и отрѣзалъ источники, снабжавшіе водою Баязетъ, но умышленно оставилъ Макинскую дорогу свободной для отступленія Баязетскаго гарнизона; вскорѣ показались спѣшившія на выручку толпы курдской конницы, но атаковать насъ онѣ не рѣшились и отступили обратно, послѣ чего Баязетскій гарнизонъ предался бѣгству по Макинской дорогѣ и въ 1 часъ дня Баязетъ былъ взятъ безъ боя, а Балюль-паша задержанъ военноплѣннымъ.
Такимъ образомъ, курды Баязетскаго гарнизона, хотя и превосходили своей численностью (вмѣстѣ съ прибывшими изъ Вана подкрѣпленіями) русскій отрядъ въ 2½—3 раза, но на бой не рѣшились.
Съ 29-го августа по 8 сентября Эриванскій отрядъ оставался въ Баязетѣ, заиимаясь исправленіемъ крѣпостной обороны, приведеніемъ въ порядокъ захваченныхъ огромныхъ запасовъ и прекращеніемъ развившейся въ городѣ чумы.
8-го сентября въ Баязетъ явился Гассанъ-ага, начальникъ 300 семействъ курдовъ-іезидовъ, и испросилъ дозволенія перейти на мѣста ихъ прежнихъ кочевокъ въ Баязетскомъ санджакѣ, откуда они удали-
