зіологизація. Акустическая замѣна звуковъ состоитъ въ томъ, что въ мало понятомъ словѣ (каковы напр. нѣкоторыя собственныя имена) путемъ ослышки одинъ звукъ замѣняется сходнымъ другимъ, ошибочно же заслышанное слово можетъ затѣмъ при недостаточности образованія утвердиться въ рѣчи индивидуума, а затѣмъ распространяться и въ цѣломъ говорѣ (срв. произношеніе „Микита“ вм. „Никита“ и т. п.). Вторая категорія изучаемых! звуковыхъ замѣнъ — морфологизація —уже сложнѣе первой; она усложнена присоединеніемъ къ акустическому моменту морфологическаго, благодаря чему слово нѣсколько осмысливается морфологически; срв. напр. народное произношеніе „некрутъ“, „небель“ (гдѣ начальные, ничего не значущіе, слоги ре и ме замѣнены знаменательнымъ слогомъ, именно отрицаніемъ не), „дифтерикъ“ (незнакомый суф. -итъ замѣненъ природнымъ -икъ) и т. п. Третья группа — семазіологизація или осмысленіе — представляетъ дальнѣйшее усложненіе, состоящее въ попыткѣ понять и истолковать собственное значеніе не вполнѣ яснаго слова на основаніи той корневой морфемы, которая въ немъ подставляется; срв. напр. народное гульваръ вм. „бульваръ“ (вслѣдствіе отнесенія слова къ корню глагола „гулять“), лежанка вм. „дилижансъ“, механикъ понимается въ смыслѣ „мѣховщикъ“ (т. е. =„мѣханикъ“) и т. п. Такого рода толкованія, разростаясь, даютъ начало легендамъ, миѳамъ. Этимъ же путемъ возникли нѣкоторые заговоры, поговорки, примѣты (напр.: „вино видѣть во снѣ — быть обвиненнымъ“, и т. п.). Какъ видимъ, зародыши нѣкоторыхъ литературныхъ жанровъ заложены въ природѣ нашей рѣчи и ея словъ. Собственно народную этимологію составляютъ 2‑ая и въ особенности 3‑ья категоріи, первая же представляетъ простую акустическую замѣну звуковъ.[1] Не мало интересныхъ случаевъ для 2‑ой и
- ↑ Къ сказанному нужно прибавить, что изслѣдователи нерѣдко злоупотребляютъ объясненіемъ посредствомъ народной этимологіи, произвольно приписывая словамъ то или другое народное толкованіе, не справляясь съ
