всѣхъ показаній видно, что огонь открылся послѣ двухъ часовъ, слѣдовательно, два часа есть крайній ранній предѣлъ этого явленія. Изъ шканечнаго журнала видно, что ударъ былъ въ половинѣ третьяго. Какъ только фрегатъ сталъ на мель, я приказалъ старшему штурманскому офицеру посмотрѣть на часы, и тогда же велѣлъ записать этотъ моментъ въ шканечный журналъ; поэтому мнѣ кажется, что фактъ этотъ не подлежитъ сомнѣнію, т. е. что ударъ былъ въ 2½ часа. Итакъ, мы имѣемъ два момента, между которыми надо вмѣстить все случившееся, именно 2 часа и ½3-го. Но изъ шканечнаго журнала также видно, что въ 2 часа былъ шквалъ, что при этомъ разорвало крюйсъ-брамсель, и когда перемѣна брамселя была почти окончена, тогда я только спустился въ каюту и огня еще не было видно; на все это употреблено, конечно, не менѣе ¼ часа; за тѣмъ ко мнѣ пришелъ гардемаринъ сказать, что видѣнъ огонь, но до половины третьяго остается уже менѣе ¼ часа. 2) Но есть еще другой способъ, чтобы дойти близко къ истинѣ. Если отъ извѣстнаго достовѣрно мѣста нашего крушенія положить обратно нашъ курсъ, имѣя при этомъ въ виду, что почти тотчасъ по появленіи огня, курсъ измѣненъ влѣво, слѣдовательно надо положить не SW 54°, а SW 32°, то пересѣченіе курса съ кругомъ освѣщенія Аггерскаго маяка покажетъ математическую точку, въ которой фрегатъ находился въ тотъ моментъ, когда огонь открылся, и это въ томъ предположеніи, что огонь такого маленькаго, плохаго маяка, какъ Аггерскій, въ такую темную пасмурную ночь не могъ быть видѣнъ дальше математическаго круга освѣщенія. Отъ этой точки до мѣста крушенія фрегата разстояніе около двухъ миль, на пробѣжаніе которыхъ, при нашемъ ходѣ отъ 10 до 11 узловъ, потребуется отъ 10 до 12 минутъ; но если даже допустить нѣкоторое уменьшеніе хода отъ перемѣны курса, то время это можно опредѣлить въ 15 минутъ maximum. Итакъ мнѣ кажется ясно, что времени между появленіемъ огня и первымъ ударомъ не могло пройти больше 10, 15 минутъ, а вѣроятно изъ этихъ 15 минутъ половину можно мнѣ уступить на соображенія о томъ, какой огонь и гдѣ мы находимся, а потому, понятно, что въ такое короткое время едва ли можно было принять какія либо мѣры.
