дили убійственные порывы съ дождемъ; глубина въ 8 часовъ пополудни оказалась 28 саженъ, грунтъ — жидкій синій илъ. Въ полночь вѣтеръ вдругъ стихъ до маловѣтрія и пошелъ проливной дождь; въ 2 часа пополуночи задулъ весьма свѣжій SSW; барометръ понизился до 29,63.
1-го сентября штормъ, въ полномъ значеніи слова; барометръ упалъ до 29,14; глубина 26 саж. Въ полночь шкуну несло къ NNO со скоростью около одной мили въ часъ. На воздухѣ +3° Реомюра. Ожидая ежеминутно гибели шкуны, я приказалъ поставить на льдинѣ палатку и въ нее выгрузить часть провизіи изъ трюма, также приказалъ выкинуть нѣсколько саженъ дровъ, чтобы имѣть топливо для варки пищи на льду. Самое низкое состояніе барометра въ ночь на первое сентября было 29,05. Штормъ къ утру отъ SSW перешелъ къ WSW и потомъ на W. Берега никакого не видать. Въ 7 часовъ пополуночи пошелъ снѣгъ и градъ. Въ 8 часовъ барометръ и анероиды начали подниматься.
Въ полной увѣренности, что тысячелѣтіе Россіи праздновалось 1-го сентября, я, несмотря на штормъ, велѣлъ выдать двойную порцію водки и сварить пуншъ. Команда на часъ забыла свое критическое положеніе. Среди льдовъ и бури раздавались веселыя пѣсни. Во весь день 1-го сентября шкуну валило быстро на O. Зная, что восточный берегъ въ довольно близкомъ разстояніи отъ шкуны и ожидая ежеминутно сильнаго удара несущихся льдовъ о материкъ, я былъ убѣжденъ, что шкуна не переживетъ этого напора.
Но еще съ полуночи этотъ вѣтеръ сталъ стихать, глубина уменьшилась до 20 саж.; грунтъ — тотъ же илъ. Въ 2 часа пополуночи ледъ сталъ останавливаться. Шкуну носомъ выпихнуло на ледъ на 5 футъ и положило на лѣвый бортъ на 30°. Среди ночи трескъ, шумъ и вдругъ прибывшая до 2 футъ вода въ трюмѣ заставила меня отдать приказаніе перебраться на ледъ. Люди съ своими котомками находились всѣ на палубѣ, ожидая команды
дили убийственные порывы с дождем; глубина в восемь часов пополудни оказалась 28 сажен, грунт — жидкий синий ил. В полночь ветер вдруг стих до маловетрия и пошел проливной дождь; в два часа пополуночи задул весьма свежий SSW; барометр понизился до 29,63.
1 сентября шторм, в полном значении слова; барометр упал до 29,14; глубина 26 сажен. В полночь шхуну несло к NNO со скоростью около одной мили в час. На воздухе +3° Реомюра. Ожидая ежеминутно гибели шхуны, я приказал поставить на льдине палатку и в нее выгрузить часть провизии из трюма, также приказал выкинуть несколько сажен дров, чтобы иметь топливо для варки пищи на льду. Самое низкое состояние барометра в ночь на первое сентября было 29,05. Шторм к утру от SSW перешел к WSW и потом на W. Берега никакого не видать. В семь часов пополуночи пошел снег и град. В восемь часов барометр и анероиды начали подниматься.
В полной уверенности, что тысячелетие России праздновалось 1 сентября, я, несмотря на шторм, велел выдать двойную порцию водки и сварить пунш. Команда на час забыла свое критическое положение. Среди льдов и бури раздавались веселые песни. Во весь день 1 сентября шхуну валило быстро на O. Зная, что восточный берег в довольно близком расстоянии от шхуны, и ожидая ежеминутно сильного удара несущихся льдов о материк, я был убежден, что шхуна не переживет этого напора.
Но еще с полуночи этот ветер стал стихать, глубина уменьшилась до 20 саж.; грунт — тот же ил. В два часа пополуночи лед стал останавливаться. Шхуну носом выпихнуло на лед на пять футов и положило на левый борт на 30°. Среди ночи треск, шум и вдруг прибывшая до двух футов вода в трюме заставила меня отдать приказание перебраться на лед. Люди с своими котомками находились все на палубе, ожидая команды
