Страница:Летопись крушений и других бедственных случаев военных судов русского флота (Конкевич).djvu/411

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


большая льдина, предполагаемое нами зимовье, гдѣ складенъ былъ весь нашъ провіантъ, дала во время бури 1-го сентября большую трещину, раздѣлившую ее на двѣ части. Если въ одинъ штормъ сдѣлалась трещина, то въ другой и третій льдина могла раздробиться на мелкія части и въ такомъ случаѣ всѣ находящіеся на ней въ живыхъ должны быть разъединены и погибнуть отъ стужи.

Выслушавъ мнѣніе всѣхъ и понимая вполнѣ, что единственное спасеніе наше — стараться достигнуть берега, я рѣшился оставить шкуну и направиться къ восточному берегу, оставляя все имущество съ тѣмъ, что если обстоятельства позволятъ, то на оленяхъ пріѣхать къ шхунѣ и вывезти на берегъ, повозможности, всѣ инструменты, матеріалы и провіантъ. Немедленно велѣлъ я приступить въ изготовленію шлюпки; въ нее положили 12 пудовъ сухарей, нѣсколько окороковъ, ½ ведра бѣлаго рома, большой ящикъ съ нужными инструментами, книгами, картами и четыре большія овчинныя одѣяла. Людямъ я приказалъ каждому имѣть ранецъ изъ парусины для помѣщенія 35 фунтовъ сухарей и одной перемѣны бѣлья; сверхъ ранцевъ скатать самоѣдскую малицу въ пимами и люптами, въ рукахъ имѣть пику; на каждаго изъ насъ приходилось нести слишкомъ по 70 фунтовъ.

Утромъ 9 сентября термометръ показывалъ −4° Реомюра. Вѣтеръ тихій NNO. Команду я разбудилъ въ 4 утра, и послѣ хорошаго обѣда, помолившись Богу, оставилъ шкуну въ широтѣ 69°57′ и долготѣ 66°2′O. Впереди съ компасомъ шелъ я самъ, потомъ, подъ надзоромъ штурмана Матисена, люди тянули лодку, 16 человѣкъ; далѣе фельдшеръ Лычевъ и вольный поваръ тянули саночки съ дровами и провизіею и, наконецъ, два вольные юнга, при помощи собаки, принадлежащей Матисену, везли еще небольшія санки. Перебираясь безпрерывно черезъ трещины и торосы, изрѣдка черезъ хребты, мы уже черезъ два часа удостовѣрились въ невозможности тащить за собою хоть малѣйшую вещь. Сани и лодка сломались, люди неоднократно оступались въ трещины и многіе совершенно вымокли. Тогда я рѣшился оставить лодку — это было въ 9-ть часовъ утра. Каждый изъ насъ, по своимъ силамъ, взялъ на спину

Тот же текст в современной орфографии

большая льдина, предполагаемое нами зимовье, где складен был весь наш провиант, дала во время бури 1 сентября большую трещину, разделившую ее на две части. Если в один шторм сделалась трещина, то в другой и третий льдина могла раздробиться на мелкие части и в таком случае все находящиеся на ней в живых должны быть разъединены и погибнуть от стужи.

Выслушав мнение всех и понимая вполне, что единственное спасение наше — стараться достигнуть берега, я решился оставить шхуну и направиться к восточному берегу, оставляя все имущество с тем, что если обстоятельства позволят, то на оленях приехать к шхуне и вывезти на берег по возможности все инструменты, материалы и провиант. Немедленно велел я приступить к изготовлению шлюпки; в нее положили двенадцать пудов сухарей, несколько окороков, полведра белого рома, большой ящик с нужными инструментами, книгами, картами и четыре большие овчинные одеяла. Людям я приказал каждому иметь ранец из парусины для помещения тридцати пяти фунтов сухарей и одной перемены белья; сверх ранцев скатать самоедскую малицу с пимами и люптами, в руках иметь пику; на каждого из нас приходилось нести с лишком по семьдесят фунтов.

Утром 9 сентября термометр показывал −4° Реомюра. Ветер тихий, NNO. Команду я разбудил в четыре утра, и после хорошего обеда, помолившись богу, оставил шхуну в широте 69°57′ N и долготе 66°2′ O. Впереди с компасом шел я сам, потом под надзором штурмана Матисена люди тянули лодку, шестнадцать человек; далее фельдшер Лычев и вольный повар тянули саночки с дровами и провизией и, наконец, два вольные юнги при помощи собаки, принадлежащей Матисену, везли еще небольшие санки. Перебираясь беспрерывно через трещины и торосы, изредка через хребты, мы уже через два часа удостоверились в невозможности тащить за собою хоть малейшую вещь. Сани и лодка сломались, люди неоднократно оступались в трещины и многие совершенно вымокли. Тогда я решился оставить лодку — это было в девять часов утра. Каждый из нас по своим силам взял на спину