вительственной власти и когда эти основания оказываются в наличности, возникает гражданское право, охранения которого можно требовать судебным порядком. Здесь нет столкновения между административной и судебной властью, а напротив замечается единодушная деятельность в одном и том же направлении, точно также как между полициею и судом уголовным, полагающим наказания за нарушение законных ее распоряжений, существует отношение взаимного содействия. Но как уголовный суд может охранять только законные распоряжения полиции (М. У. 29. 67 г. Кас. Угол. № 14, д. Шибаева), так и на гражданском суде, без сомнения, лежит обязанность исследовать, при суждении о формальных основаниях прав, законную компетентность того начальства, на разрешении или распоряжении которого проситель основывает свое право. Так, наприм., если бы концессию на железную дорогу или привилегию на изобретение выдал какой-нибудь регистратор губернского правления или частный пристав, то суд обязан отвергнуть притязания, основанные на таком незаконном акте, потому что иначе его решение противоречило бы закону (129 Уст. Гр. Суд.) и подлежало бы отмене (67 г. Кас. 289, д. Иванова, 70 Кас. 868, д. Маркварта и мн. др.).
2. Как по общему закону никто не может быть без суда лишен прав, ему принадлежащих, то всякий ущерб в имуществе и причиненные кому-либо вред и убытки с одной стороны налагают обязанность доставлять, а с другой производят право требовать вознаграждения (X, I, 574). Поэтому частные лица или общества, права коих, на законе основанные, будут нарушены распоряжением правительственных мест или лиц, могут предъявить суду иск о восстановлении нарушенных прав (ст. 2 Уст. Гр. Суд.). Так, наприм., губернское правление нуждается в частном доме для помещения пожарной команды, но несогласно на просимую домовладельцем арендную плату за наем дома и делает распоряжение занять этот дом против воли хозяина. В таком случае нет законных условий экспроприации, а есть только нарушение владения или права собственности, и может быть предъявлен в суде иск о восстановлении нарушенного владения или права и о присуждении казны к платежу просимой домовладельцем арендной платы с тем, чтобы казна в свою очередь взыскала убытки с виновных, если она понесла их (Сенат. реш., т. I, № 655, 1860 г., д. Монфред, Уст. Гр. Суд. 1310 и след.; т. II. Св. Зак. о губ. учр., ст. 225). Впрочем, далеко не всегда казна должна отвечать за убытки, причиненные действиями должностных лиц[1]. Обыкновенно само должностное лицо, которое из корыстных или иных личных видов, пристрастными действиями или же нерадением, неосмотрительностью, медленностью или неправильными распоряжениями, наприм., закрытием заведения, фабрики или завода и т. п., нанесет частным лицам вред или убытки,
- ↑ Определение этих случаев относится к науке гражд. и государств. права. Срав. Verhandlungen des deut. Juristentages. VI, т. 3, стр. 54—81, VIII, т. I, стр. 388—411 и др. Казна отвечает по началам in rem versio, когда выгоды от незаконного распоряжения должностного лица поступили в ее пользу, или же когда самые убытки понесены по договору с казною (ст. 1302 Уст. Гр. Суд.), или вызваны доверием граждан к казенному учреждению (Сен. реш. 1, № 155, д. Элиозовой, 1845 г.).
