— Я прошу васъ, графъ,–произнесъ онъ на прощанье, — принять мои лучшія пожеланія благополучнаго и отвѣчающаго достоинству нашей родины и императора послѣдняго передъ войной выступленія германскаго посольства! Мы больше не увидимся, такъ какъ я, вѣроятно, сегодня успѣю уѣхать въ Стокгольмъ.
Вольфъ пожалъ руки графу и совѣтнику и, еще разъ поклонившись у самаго выхода, покинулъ кабинетъ посла. Проходя черезъ малую пріемную, полковникъ столкнулся лицомъ къ лицу съ Каттнеромъ.
Оба они остановились, какъ вкопанные, и нѣсколько мгновеній молча смотрѣли другъ другу въ глаза. Наконецъ, Каттнеръ, поправивъ папку съ бумагами и докладами, шопотомъ спросилъ:
— Вы здѣсь?
Вольфъ промолчалъ и пошелъ къ лѣстницѣ, думая о томъ, выстрѣлитъ-ли ему въ спину Каттнеръ или не выстрѣлитъ? Но старый переводчикъ не трогался съ мѣста и лишь бросилъ вдогонку уходящему полковнику два слова:
— Ее казнили...
Полковникъ слышалъ сказанное, но даже не огля нулся и началъ спускаться по лѣстницѣ.
Когда за нимъ закрылась дверь посольства, Каттнеръ подбѣжалъ къ окну и, притаившись за портьерой, смотрѣлъ, куда идетъ Вольфъ. Полковникъ, не скрываясь, перешелъ черезъ площадь и пошелъ по Морской съ видомъ празднаго, совершающаго обычную прогулку человѣка.
Каттнеръ поспѣшно вошелъ въ комнату, гдѣ стояли
