Входитъ мужъ и радъ ей.
— Я по тебѣ скучалъ! говоритъ.
Протянулъ къ ней руки, а она видитъ на рукавѣ у него кровь!
— Что это на рукавѣ? спрашиваетъ.
— А это я охотился за краснымъ звѣремъ, отвѣчаетъ и смѣется.
Услыхали товарищи и тоже засмѣялись.
Поглядѣла она на мужа—былъ онъ ей нелюбый, а теперь еще сталъ и страшный.
Поглядѣла она на его товарищей—ни одного хорошаго лица нѣтъ!
Подумала, каково это жить съ ними и забыла всѣ другіе страхи, и положила убѣжать:
— Убѣгу, куда глаза глядятъ!
Сѣчевику очень нравилась сказка: какія важныя дѣла ни заботили его голову, онъ такъ глядѣлъ на Марусю и такъ улыбался, точно его сладкимъ медомъ поили.
— Только дождалась, что всѣ выѣхали изъ дому, сейчасъ она наглухо позатворяла и ворота, и двери, и окна, и пустилась бѣжать по лѣсу.
Ни дорогъ, ни тропинокъ, никакого слѣда не было, только вечерняя звѣзда ей свѣтила и по ней она путь держала.
Цѣлую ночь она все шла да шла, а лѣсъ все гуще да гуще, все сплошнѣй да сплошнѣй.
Вотъ чуть-чуть забрежжилась утренняя заря и тихо-тихо пробирались въ лѣсъ алыя полоски. Она уже подумала, что съ зарею ей веселѣй станетъ, какъ вдругъ слышатъ за нею погоня—и все ближе, все ближе. Вѣтки трещатъ, кони фыркаютъ, мужнинъ голосъ грозитъ: найду! и его товарищи переговариваются: вотъ тутъ она! вотъ тамъ она!
Поглядѣла она туда и сюда—нѣтъ нигдѣ пріюту!
Только одно дерево стоитъ косматымъ шатромъ—она поскорѣй кинулась къ тому дереву, взобралась на самую верхушку и притаилась.
Да въ поспѣхѣ она уронила платокъ съ шеи и какъ погоня вор-
Входит муж и рад ей.
— Я по тебе скучал! говорит.
Протянул к ней руки, а она видит на рукаве у него кровь!
— Что это на рукаве? спрашивает.
— А это я охотился за красным зверем, отвечает и смеется.
Услыхали товарищи и тоже засмеялись.
Поглядела она на мужа — был он ей нелюбый, а теперь еще стал и страшный.
Поглядела она на его товарищей — ни одного хорошего лица нет!
Подумала, каково это жить с ними и забыла все другие страхи, и положила убежать:
— Убегу, куда глаза глядят!
Сечевику очень нравилась сказка: какие важные дела ни заботили его голову, он так глядел на Марусю и так улыбался, точно его сладким медом поили.
— Только дождалась, что все выехали из дому, сейчас она наглухо позатворяла и ворота, и двери, и окна, и пустилась бежать по лесу.
Ни дорог, ни тропинок, никакого следа не было, только вечерняя звезда ей светила и по ней она путь держала.
Целую ночь она всё шла да шла, а лес всё гуще да гуще, всё сплошней да сплошней.
Вот чуть-чуть забрежжилась утренняя заря и тихо-тихо пробирались в лес алые полоски. Она уже подумала, что с зарею ей веселей станет, как вдруг слышат за нею погоня — и всё ближе, всё ближе. Ветки трещат, кони фыркают, мужнин голос грозит: найду! и его товарищи переговариваются: вот тут она! вот там она!
Поглядела она туда и сюда — нет нигде приюту!
Только одно дерево стоит косматым шатром — она поскорей кинулась к тому дереву, взобралась на самую верхушку и притаилась.
Да в поспехе она уронила платок с шеи и как погоня вор-
