Черезъ три дня послѣ описаннаго плаванья по Днѣпру было воскресенье и въ городѣ Гадячѣ глухо гудѣли старые колокола, призывая жителей къ заутрени.
Чуть только свѣтало и городъ Гадячъ со всѣми своими узенькими улицами, низенькими постройками и густыми садиками, точно, казалось, повитъ дымкой. Даже фигуры, стекавшіяся со всѣхъ сторонъ къ собору, и тѣ представлялись какъ бы укутанными въ дымку.
Впрочемъ, не взирая на эту предразсвѣтлую мглу, все-таки очень легко было распознать и по походкѣ, и по всей манерѣ держаться, что здѣсь по большой части люди ратные.
Наканунѣ шелъ дождь, теперь въ воздухѣ была влажность и повсюду тишина величайшая.
Такая тишина, что издали были слышны шаги по мокрымъ улицамъ и переулкамъ, нога, ступившая неосторожно въ лужу, производила звонкій всплескъ и капли, скатывавшіяся съ садовой листвы, капали такъ явственно, что ихъ можно было считать.
На церковной паперти, чрезвычайно походившей на садикъ, потому что тутъ не только цвѣла калина, черемуха, бузина, шиповникъ, розаны, кизильникъ, бѣлыя, желтыя и розовыя акаціи, но въ изобиліи росли яблони, груши, сливы, вишни, черешни, а сочная, бархатистая, мягкая трава пестрѣла всевозможными садовыми цвѣтами и зельями, собралось уже порядочное количество право-
Через три дня после описанного плаванья по Днепру было воскресенье и в городе Гадяче глухо гудели старые колокола, призывая жителей к заутрени.
Чуть только светало и город Гадяч со всеми своими узенькими улицами, низенькими постройками и густыми садиками, точно, казалось, повит дымкой. Даже фигуры, стекавшиеся со всех сторон к собору, и те представлялись как бы укутанными в дымку.
Впрочем, не взирая на эту предрассветлую мглу, всё-таки очень легко было распознать и по походке, и по всей манере держаться, что здесь по большой части люди ратные.
Накануне шел дождь, теперь в воздухе была влажность и повсюду тишина величайшая.
Такая тишина, что издали были слышны шаги по мокрым улицам и переулкам, нога, ступившая неосторожно в лужу, производила звонкий всплеск и капли, скатывавшиеся с садовой листвы, капали так явственно, что их можно было считать.
На церковной паперти, чрезвычайно походившей на садик, потому что тут не только цвела калина, черемуха, бузина, шиповник, розаны, кизильник, белые, желтые и розовые акации, но в изобилии росли яблони, груши, сливы, вишни, черешни, а сочная, бархатистая, мягкая трава пестрела всевозможными садовыми цветами и зельями, собралось уже порядочное количество право-
