штрафу, денежкому взысканию 40 руб. с Харахонова, а так как у Харахонова не было наличных денег заплатить, то должно продать что нибудь из имущества или из скотины и так как нечего было продать, то как Семен Харахонов занимался по столярской части и у него было две вещи сделано по заказу, которые стояли 90 руб.: повозка, под названием линейка, сделанная на железном ходу, которая стоила 55 руб. и веяльная машина, которая стоила 85 руб., а они продали эти две вещи за 50 руб. и положили в земство. И это было под самый праздник Троицу, а также была коронация Государя, а по русскому закону в то время не полагается производить аукционного торгу, да еще не было трех человек покупателей, когда производили аукционные торги. И это все делает земский начальник. А также начали не дозволять ходить по деревне работать у крестьян крестьянские избы. И такие были случаи, что прогоняли с работы. А также именно и кого: Семена Харахонова и Петра Харахонова, и Ивана Любича и Степана Бересток. Они работали вместе и это было зимой, было холодно обделывать двери и окошки и осталось до весны, а весной нужно было доделать и получить деньги, но этих домов не дозволили обделать.
И начал разгонять нас урядник и становой пристав приказывать стал, чтобы урядник не только тех, кто работал, а даже и тех, которые позовут к себе на работу, то и того придавать суду. И так что деньги остаются у хозяина не полученные говорит: если б вы доделали то я отдал бы, а то вы меня довели до лета, а у меня теперь взяли дороже, и так остается заработок не получен — это было в 1896 году.
И так начали притеснять и штрафовать за всякое сошествие, что до соседа пойдешь чего-нибудь попросить или позвать на что-нибудь, чтоб в чем-нибудь пособил, сейчас сотский или десятский идет и докладывает становому, а становой передает земскому начальнику. А земский начальник приговаривает денежному взысканию и тогда дают десятским деньги за то, что он предал суду и похваливает начальство, а десятские радуются, да еще хуже злятся. И это до того дошло, что нельзя никуда пойти на работу и тогда Семен Харахонов и Иван Любич поехали к исправнику лично просить, чтоб разрешил работать скрозь по своей деревне.
Исправник нам сказал: так как вы люди поганые, то сидите дома и вам не дозволяется работать, потому что вы не ходите в церковь и не молитесь нашим богам; но мы спросили исправника: а сколько у вас богов?
И тогда исправник выгнал нас из канцелярии. А также Тимофей Никитенко и Григорий Павленко работали у соседа печку, у Дмитрия Черняка, и узнав это, полицейский урядник
