Страница:Материалы к истории и изучению русского сектантства и раскола. 1908. Вып. 1.djvu/55

и пересадиться в другой поезд; с братом распростились и он поехал домой, а меня передали другому конвою. Эти солдаты были очень грубы, с арестантами обращались, как с животными, опять обыскали, ощупали всех и тогда приняли в вагон. На второй день приехали мы в Ростов н/Д. Там с вокзала нас отвели в тюрьму. В Ростове были братья по вере, которые лично знали меня. Они услышали, что меня привели, пришли посетить, но их не допустили. Я из окна со второго этажа видел, какие они печальные уходили обратно. В ростовской тюрьме я оставался три дня, а затем меня отправили далее по ж. д. в Владикавказ; на вокзал многие братья пришли проводить меня. Приехали во Владикавказ; там опять отвели нас с вокзала в тюрьму. Во Владикавказской тюрьме сидел я 15 дней. Из Владикавказа до Тифлиса отправили по Военно-Грузинской шоссейной дороге пешком. До Тифлиса нас вели 12 дней. Здесь в кандалах было нелегко итти пешком. Из этой дороги у меня осталось навсегда в памяти три события. Первое — это дневка на станции Кобэ. Там этапный дом маленький; комната где поместили нас, была продольная, длиной около десяти аршин и шириной около восьми аршин; вышина 3Ґ арш. В этой комнате поместили 102-х арестантов, т. е. из Тифлиса пришел этап в 83 арест. — их отправляли в Сибирь в каторжные работы — и нас 19 арест. Когда мы пришли после, места на нарах, на полу и даже под нарами были вее заняты. Некоторые каторжники лежади на нарах. а остальные сидели, потому что лечь не было места. Теперь еще нас 19 человек туда вопхнули. Тогда совсем место не было, чтобы все могли сидеть. Полы были в этой комнате земляные, неровные и грязные, так что и сидеть было невозможно от грязи. В этой комнате нужно было оставаться двое суток, потому что по росписанию на этой станции полагается дневка. Через несколько часов воздух сделался страшно отвратительный. Просидели до вечера. Так как после захода солнца арестантов не полагаетя выводить во двор для естественной надобности, принесли в комнату ушат-«парашу», куда целую ночь арестанты испражнялись. Я более не мог стоять на ногах от усталости и захотел спать; тогда я сел на сырой земляной пол возле параши. Это было ужасно! По временам я засыпал, но часто был разбужен арестантами, которые перелазили через других и подходили к параше для испражнения. Утром парашу вынесли и арестантов для естественной надобности выводили на двор. Вот в таком состоянии просидели мы двое суток! На третий день нас вывели из этого отвратительного гнезда. Мы были очень рады, что выбрались на свежий воздух. Нас повели далее. Пришли на следующую станцию. По привычке от усталости, как вошли в арестантскую комнату, разделись, положили вещи