согласоваться съ этимъ (Eth. ISic. II. 7). Внутренній смыслъ этого замѣчанія Аристотеля тотъ, что въ логическихъ операціяхъ съ понятіемъ должно считаться съ тѣми его особенностями, которыя принадлежатъ ему по самому его содержанію. Основаніе же его лежитъ глубоко въ слѣдующемъ положеніи Аристотеля. Такъ какъ мы не можемъ, говоритъ Аристотель, разсуждать относясь непосредственно къ самимъ вещамъ, а должны пользоваться въ этомъ случаѣ словами, которыя только означаютъ вещи, то мы часто думаемъ, что нѣчто, имѣющее смыслъ относительно словъ, одинаково имѣетъ смыслъ и относительно вещей. (Soph. Elench. I. 5).
Дѣло состоитъ въ томъ, что понятія, которыя вращаются въ нашемъ мышленіи подъ тѣмъ или другимъ именемъ - этою неотдѣлимою отъ мышленія печатью языка — не безразличны въ своемъ внутреннемъ составѣ, но тожественны для мышленія по психологическому ихъ образованію въ немъ. Между тѣмъ какъ слова, какъ имена, онѣ притязуютъ на одинаковую, общую для всѣхъ ихъ операцію съ ними мышленія. Общій типъ образованія въ мышленіи понятій выступаетъ въ томъ простѣйшемъ актѣ, посредствомъ котораго мышленіе каждому отдѣльному впечатлѣнію, получаемому нами путемъ внѣшняго или внутренняго чувства, даетъ какую нибудь элементарную форму, общую для цѣлаго ряда извѣстныхъ впечатлѣній. Ііо эти формы мышленіе не столько знаетъ въ актѣ образованія ихъ въ немъ самомъ, сколько въ тѣхъ обозначеніяхъ, которыми тотчасъ запечатлѣваетъ ихъ языкъ; это значитъ, что въ своихъ дальнѣйшихъ операціяхъ мышленіе имѣетъ дѣло съ этими элементарными формами такъ, какъ онѣ даны въ языкѣ, и различаетъ ихъ по различію ихъ обозначеній въ языкѣ, т.-е. по частямъ рѣчи. Такъ мы имѣемъ въ своемъ мышленіи отдѣльныя формы извѣстнаго рода впечатлѣній, подъ обозначеніемъ въ языкѣ или какъ именъ существительныхъ, или какъ прилагательныхъ, или глаголовъ и т. д. Только въ этихъ формахъ мы можемъ комбинировать свои впечатлѣнія логическимъ образомъ т.-е. мыслить, составляя сужденія и умозаключенія. Отсюда легко понять всю важность той роли,
согласоваться с этим (Eth. ISic. II. 7). Внутренний смысл этого замечания Аристотеля тот, что в логических операциях с понятием должно считаться с теми его особенностями, которые принадлежат ему по самому его содержанию. Основание же его лежит глубоко в следующем положении Аристотеля. Так как мы не можем, говорит Аристотель, рассуждать относясь непосредственно к самим вещам, а должны пользоваться в этом случае словами, которые только означают вещи, то мы часто думаем, что нечто, имеющее смысл относительно слов, одинаково имеет смысл и относительно вещей. (Soph. Elench. I. 5).
Дело состоит в том, что понятия, которые вращаются в нашем мышлении под тем или другим именем - этою неотделимою от мышления печатью языка — не безразличны в своем внутреннем составе, но тожественны для мышления по психологическому их образованию в нём. Между тем как слова, как имена, они притязуют на одинаковую, общую для всех их операцию с ними мышления. Общий тип образования в мышлении понятий выступает в том простейшем акте, посредством которого мышление каждому отдельному впечатлению, получаемому нами путем внешнего или внутреннего чувства, дает какую нибудь элементарную форму, общую для целого ряда известных впечатлений. Іио эти формы мышление не столько знает в акте образования их в нём самом, сколько в тех обозначениях, которыми тотчас запечатлевает их язык; это значит, что в своих дальнейших операциях мышление имеет дело с этими элементарными формами так, как они даны в языке, и различает их по различию их обозначений в языке, т. е. по частям речи. Так мы имеем в своем мышлении отдельные формы известного рода впечатлений, под обозначением в языке или как имен существительных, или как прилагательных, или глаголов и т. д. Только в этих формах мы можем комбинировать свои впечатления логическим образом т. е. мыслить, составляя суждения и умозаключения. Отсюда легко понять всю важность той роли,
