по России. Большинство, если не все, будут естественными союзниками Бисмарка и поляков. Вообразите себе такое положение; войска наши, разбитые на голову, бегут; за ними вслед на севере к Петербургу, идут немцы, а на западе и на юге, на Смоленск и на Малороссию, идут поляки — и в тоже самое время, возбужденный внешнею и внутреннею пропагандою, в России, и Малороссии всеобщий крестьянский, торжествующий бунт.
Вот почему можно сказать наверное, что никакое правительство и что ни один русский царь, если он только не сумасшедший не поднимет панславистического знамени и не пойдет никогда войною против Германии.
Поразив окончательно сначала Австрию, а потом Францию, новая и великая германская империя, низведет безвозвратно на степень второстепенных и от нее зависимых держав не только эти два государства, но позже и нашу всероссийскую империю, которую она навсегда отрезала от Европы. Мы говорим разумеется об империи, а не о русском народе, который, когда ему будет нужно, найдет или пробьет себе всюду дорогу.
Но для всероссийской империи ворота Европы отныне заперты; от этих ворот ключи же хранятся у князя Бисмарка, который ни за что в мире не даст их князю Горчакову.
Но если ворота северо-запада заперты для нее навсегда, не останутся ли открытыми, и может быть еще тем вернее и шире, ворота южные и юго-восточные: Бухара, Персия и Афганистан до самой восточной Индии, и наконец, последняя цель всех замыслов и стремлений, Константинополь? Уже давно русские политики, горячие ревнители величия и славы нашей любезной империи, обсуждают вопрос, не лучше ли перенесть столицу, а с ней вместе и средоточие всех сил, всей жизни империи с севера на юг, от суровых берегов моря Балтийского на вечно цветущие
