ожидая именно от нее освободительного слова, и достаточно были бы половины тех либеральных и народо-представительных учреждений, которыми прусское правительство, в последнее время, без всякого впрочем ущерба для деспотической власти, так щедро наделило не только прусских, но даже и всех не прусских немцев, исключая австрийских, для того чтобы, по крайней мере, вся неавстрийская Германия признала прусскую гегемонию.
Этого именно чрезвычайно боялась Австрия, потому что этого было бы достаточно, чтобы поставить ее уже тогда в то несчастное и безвыходное положение, в котором она находится теперь. Утратив первое место в германском союзе, она сама перестала бы быть державою немецкою. Мы видели, что немцы составляют лишь четвертую часть всего населения австрийской империи. Пока немецкие области, а также и некоторые славянские области Австрии, как напр.: Богемия, Моравия, Силезия, Штирия, взятые вместе были одним из членов германского союза, то австрийские немцы, опираясь на всех остальных многочисленных жителей Германии, могли до некоторой степени смотреть на всю империю, как на немецкую. Но лишь только совершилось бы отделение империи от германского союза, как оно совершилось в настоящее время, то девятимиллионное, а тогда еще меньшее немецкое население ее, оказалось бы слишком слабым для того, чтобы сохранить в ней свое историческое преобладание; и австрийским немцам ничего более не оставалось бы, как отрешиться от подданства габсбургскому дому и соединиться с остальною Германиею. К этому именно, одни сознательно, другая бессознательно стремятся теперь, и это стремление обрекает австрийскую империю на весьма близкую смерть.
Лишь только бы утвердилась в Германии прусская гегемония, австрийское правительство принуждено было бы исторгнуть свои немецкие области из
