Перейти к содержанию

Страница:Михаил Бакунин, избранные произведения, том 2, 1919.pdf/11

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана
— 11 —

призывали личные дела. Он вернулся в Локарно 3-го апреля 5-го апреля он писал Огареву (по русски, письмо напеча­танное в переписке) по поводу Парижской Коммуны: „Что думаешь ты об этом движении отчаяния Парижан? Каков бы ни был его исход, нужно признать, что они — молодцы. В Париже нашлось то, чего мы тщетно искали в Лионе и в Марселе: организация и люди, решившиеся идти до конца"

Затем он говорил о своей книге, несколько отпечатанных листов которой он получил через Огарева: „Почему печатают мою книгу на такой серой и грязной бумаге? Я хотел бы дать ей другое название: Кнуто-Германская Империя и Социальная Революция. Если выпуск еще не закончен.— перемените". 9-го апреля он писал: „Первый выпуск должен состоять из восьми листов… Продолжают ли их печатать и достаточно ли денег, чтобы оплатить эти восемь листов? Если нет, какие шаги предприняты для того, чтобы добыть их? Ты, старый друг, наблюдай за тем, чтобы печа­тание шло хорошо, без ошибок."

16-го апреля он снова написал Огареву одно из самых интересных писем. Стоит привести целиком ту часть его, которая относится к печатавшемуся труду. Из нее видно мнение самого автора о сущности и о значении этого труда. Характерно и то, как Бакунин отзывается о себе самом (это письмо — по какой то странной случайности — опущено во фран­цузском переводе его Переписки):

„Ты пишешь мне, что решили сделать первый выпуск в пять листов. Но ты написал это до получения моего послед­него письма¹)[1], в котором я умолял, советовал, просил, требо­вал, наконец, чтобы первый выпуск заключал в себе также всю историю Германии, до крестьянского бунта включительно и чтобы этот выпуск заканчивался перед главою, которую я окрестил: Исторические софизмы немецких коммунистов Я указывал также, что возможно, что это заглавие было изменено или зачеркнуто Гильомом, но не настолько же,

  1. ¹) Речь идет, как видно из последующего, не о письме от 9 апреля, а о другом письме, которое потеряно, если только не допустить, что от­рывок из письма от 9 апреля, содержавший просьбу Бакунина, был унич­тожен издателем Переписки