Но особенно тяжело было положеніе въ монастырскихъ тюрьмахъ людей, страдавшихъ душевнымъ разстройствомъ. Между тѣмъ больныхъ этого рода, особенно въ прежнія времена, въ нашихъ монастыряхъ было очень много. Обстоятельство это объясняется, главнымъ образомъ, двумя причинами: во-первыхъ, тѣмъ, что въ прежнее, дореформенное время, при полномъ отсутствіи тогда спеціальныхъ учрежденій для такого рода больныхъ, наши монастыри до извѣстной степени играли роль пріютовъ для душевно-больныхъ людей, и туда очень часто заключались — нерѣдко даже на всю жизнь — люди, совершившіе въ состояніи сумасшествія то или иное преступленіе.
Съ другой стороны, крайне тягостныя условія одиночнаго заключенія въ монастырскихъ тюрьмахъ не могли, конечно, не вызывать разстройства душевной дѣятельности и у вполнѣ здоровыхъ лицъ, попадавшихъ въ эти тюрьмы и просидѣвшихъ въ нихъ долгіе годы, нерѣдко цѣлые десятки лѣтъ. Выше мы уже упоминали, что процентъ психическихъ заболѣваній среди монастырскихъ узниковъ огромный.
Въ числѣ 50 человѣкъ арестантовъ, содержавшихся въ тюрьмѣ Соловецкаго монастыря въ 1835 году, было много лицъ, несомнѣнно страдавшихъ душевнымъ разстройствомъ въ большей или меньшей степени. На это, между прочимъ, указываютъ какъ самый характеръ преступленій, совершонныхъ такого рода лицами, такъ и тѣ отзывы и характеристики, которые дѣлало о нихъ монастырское начальство. Такъ, напримѣръ, одинъ крестьянинъ, раскольникъ
