выходит на широкую дорогу человеческой жизни. Наше дело — этому помочь“.
Перед нами на этом пути стоит большой вопрос. Можно сказать: „Конечно, хорошо, что женщина стала работать, что она вошла в союзы и партию, что стала бороться вместе с мужчиной. Но семья тогда как?“ Вот представим себе семью, где муж и жена работают. После восьмичасовой работы они идут на митинг. А дети, а ужин, а чистота? Женщина все-таки не может этого совместить. Правда, в очень хорошей товарищеской среде муж может сказать: „Я буду готовить по понедельникам, средам и пятницам, а ты — по вторникам, четвергам и субботам“. Очень часто смеются и говорят: „Ты, товарищ, превратился в бабу“. Сознательный рабочий отвечает: „Но надо в некоторые дни превращаться в бабу, чтобы моя жена в эти дни превращалась в человека. Мы хотим делить тяготы нашего хозяйства, как делим между собой тяготы общечеловеческого хозяйства. Не нужно, чтобы для женщины весь мир был в кухне, нужно, чтобы и она выходила в широкий свет“. Но что было бы, если бы все наши мужчины пошли хозяйничать? Это было бы ужасно. Общий уровень движения вперед от этого опустился бы, и мы очень надолго задержались бы в своем развитии. Вот почему окончательного решения мы в буржуазной среде дать не можем, но наметить его возможно.
В нашем коммунистическом обществе, чтобы помочь женщине, надо убить кухню, и мы это сделаем. А что нужно убить и что нужно сделать, чтобы порхающая бабочка высшего круга превратилась в человека? Это не наша забота! Но что касается миллионов тружениц, здесь нужно убить маленькую кухню, убить маленькую прачечную, маленькую детскую, нерационально
