дѣти очень рано научаются различать, гдѣ дѣйствуетъ страсть, и гдѣ разсудокъ. Насколько они не могутъ не уважать того, что исходитъ отъ разсудка, настолько же имъ ненавистно все то, въ чемъ они видятъ проявленіе раздраженія, и если послѣднее и вызываетъ въ первый моментъ страхъ, то онъ скоро проходитъ, и природное чутье легко научаетъ ихъ относиться съ презрѣніемъ къ этимъ пустымъ пугаламъ. Такъ какъ дѣтей слѣдуетъ останавливать только по поводу дурныхъ поступковъ (которые въ раннемъ возрастѣ сводятся къ очень незначительному числу), то для этой цѣли совершенно достаточно взгляда или жеста; если же вы принуждены прибѣгнуть къ выговору, то слѣдуетъ дѣлать его серьезно, указывая на дурную сторону поступка, а не осыпая ребенка бранью, при которой онъ не въ состояніи разобрать, самъ ли онъ или его поступокъ вызываетъ ваше неудовольствіе. Сверхъ того, запальчивая брань, сопровождающаяся обыкновенно рѣзкими и несдержанными выраженіями, ведетъ за собой еще то дурное послѣдствіе, что дѣти усвоиваютъ себѣ подобный же языкъ, и, имѣя за собой столь солидный авторитетъ, не стыдятся надѣлять такими же эпитетами и другихъ.
§ 78. Но тутъ, вѣроятно, мнѣ скажутъ: Какъ! такъ по вашему совсѣмъ не слѣдуетъ бить дѣтей, что бы они ни дѣлали?! Но вѣдь это значитъ дать полную волю всевозможному безчинству!—Нѣтъ, вовсе не значитъ, если только вы дали надлежащій складъ душѣ ребенка и развили въ немъ то уваженіе къ родителямъ, о которомъ я говорилъ выше. Что же касается до тѣлесныхъ наказаній, то изъ нихъ выйдетъ очень мало пользы, разъ весь смыслъ наказанія сводится къ боли, ибо дѣйствіе послѣдней исчезаетъ такъ же быстро, какъ и воспоминаніе о ней. При всемъ томъ, есть одинъ порокъ, который по моему мнѣнію требуетъ тѣлеснаго наказанія, а именно упрямство и преднамѣренное непослушаніе; но и въ этомъ случаѣ я рекомендовалъ бы дѣйствовать такъ, чтобы стыдъ быть высѣченнымъ, а не самая боль отъ ударовъ, составлялъ смыслъ наказанія. Стыдъ совершить
