это только литературная тоска, платоническая, безкровная любовь?
Казалось бы, что опытъ «Союза рабочихъ табачныхъ и гильзовыхъ фабрикъ» долженъ привлечь дѣятельное вниманіе интеллигенціи. — Вѣдь предъ нею открывается прекрасная возможность продуктивной работы на почвѣ соціальной педагогики и возможность широко ознакомиться съ культурными запросами и стремленіями рабочихъ. Я увѣренъ, что это знакомство измѣнило бы строй чувствъ и мнѣній, сложившихся за послѣдніе мѣсяцы среди интеллигенціи, — поколебало бы тотъ скептицизмъ, тѣ тяжелыя сомнѣнія, которыя вызваны и возбуждаются газетной травлей, которую развиваютъ высокоумные политики, руководствуясь только тактикой борьбы.
Но — это дѣло второй степени, а прежде всего мы всѣ должны бы озаботиться тѣмъ, чтобы — по моему это возможно — извлечь дѣтей изъ атмосферы города, развращающей ихъ. Объ этомъ много говорилось, но вотъ теперь, когда сами рабочіе стали дѣлать это, они не встрѣчаютъ помощи. Что же, — опять:
|
«Суждены намъ благіе порывы, |
это только литературная тоска, платоническая, бескровная любовь?
Казалось бы, что опыт «Союза рабочих табачных и гильзовых фабрик» должен привлечь деятельное внимание интеллигенции. — Ведь пред нею открывается прекрасная возможность продуктивной работы на почве социальной педагогики и возможность широко ознакомиться с культурными запросами и стремлениями рабочих. Я уверен, что это знакомство изменило бы строй чувств и мнений, сложившихся за последние месяцы среди интеллигенции, — поколебало бы тот скептицизм, те тяжёлые сомнения, которые вызваны и возбуждаются газетной травлей, которую развивают высокоумные политики, руководствуясь только тактикой борьбы.
Но — это дело второй степени, а прежде всего мы все должны бы озаботиться тем, чтобы — по-моему это возможно — извлечь детей из атмосферы города, развращающей их. Об этом много говорилось, но вот теперь, когда сами рабочие стали делать это, они не встречают помощи. Что же, — опять:
|
«Суждены нам благие порывы, |
Равноправіе евреевъ — одно изъ прекрасныхъ достиженій нашей революціи. Признавъ еврея равноправнымъ русскому, мы сняли съ нашей совѣсти позорное кровавое и грязное пятно.
Въ этомъ поступкѣ нѣтъ ничего, что давало бы намъ право гордиться имъ. Уже только потому, что еврейство боролось за политическую свободу Россіи гораздо болѣе честно и энергично, чѣмъ дѣлали это многіе русскіе люди, потому, что евреи давали гораздо меньше ренегатовъ и провокаторовъ — мы не должны и не можемъ считаться «благодѣтелями евреевъ», какъ называютъ себя въ пись-
Равноправие евреев — одно из прекрасных достижений нашей революции. Признав еврея равноправным русскому, мы сняли с нашей совести позорное кровавое и грязное пятно.
В этом поступке нет ничего, что давало бы нам право гордиться им. Уже только потому, что еврейство боролось за политическую свободу России гораздо более честно и энергично, чем делали это многие русские люди, потому, что евреи давали гораздо меньше ренегатов и провокаторов — мы не должны и не можем считаться «благодетелями евреев», как называют себя в пись-
