— справедливы. Разная мелкая сошка, наслаждаясь властью, относится къ гражданину, какъ къ побѣжденному, то-есть такъ же, какъ относилась къ нему полиція царя. Орутъ на всѣхъ, орутъ какъ будочники въ Конотопѣ или Чухломѣ. Все это творится отъ имени «пролетаріата» и во имя «соціальной революціи», и все это является торжествомъ звѣринаго быта, развитіемъ той азіатчины, которая гноитъ насъ.
А гдѣ же и въ чемъ выражается тотъ «идеализмъ русскаго рабочаго», о которомъ такъ лестно писалъ Карлъ Каутскій?
Гдѣ же и какъ воплощается въ жизнь мораль соціализма, — «новая» мораль?
Ожидаю, что кто-нибудь изъ «реальныхъ политиковъ» воскликнетъ съ пренебреженіемъ ко всему указанному:
— Чего вы хотите? Это — соціальная революція!
Нѣтъ, — въ этомъ взрывѣ зоолигическихъ инстинктовъ я не вижу ярко выраженныхъ элементовъ соціальной революціи. Это русскій бунтъ безъ соціалистовъ по духу, безъ участія соціалистической психологіи.
— справедливы. Разная мелкая сошка, наслаждаясь властью, относится к гражданину, как к побеждённому, то есть так же, как относилась к нему полиция царя. Орут на всех, орут как будочники в Конотопе или Чухломе. Всё это творится от имени «пролетариата» и во имя «социальной революции», и всё это является торжеством звериного быта, развитием той азиатчины, которая гноит нас.
А где же и в чём выражается тот «идеализм русского рабочего», о котором так лестно писал Карл Каутский?
Где же и как воплощается в жизнь мораль социализма, — «новая» мораль?
Ожидаю, что кто-нибудь из «реальных политиков» воскликнет с пренебрежением ко всему указанному:
— Чего вы хотите? Это — социальная революция!
Нет, — в этом взрыве зоологических инстинктов я не вижу ярко выраженных элементов социальной революции. Это русский бунт без социалистов по духу, без участия социалистической психологии.
Не такъ давно меня обвинили въ томъ, что я «продался нѣмцамъ» и «предаю Россію», теперь обвиняютъ въ томъ, что «продался кадетамъ» и «измѣняю дѣлу рабочаго класса».
Лично меня эти обвиненія не задѣваютъ, не волнуютъ, но — наводятъ на невеселыя и нелестныя мысли о моральности чувствъ обвинителей, о ихъ соціальномъ самосознаніи.
Послушайте, — господа, — а не слишкомъ ли легко вы бросаете въ лица другъ друга всѣ эти дрянненькія обвиненія въ предательствѣ, измѣнѣ, въ нравственномъ шатаніи? Ведь если вѣрить вамъ — вся Россія населена
Не так давно меня обвинили в том, что я «продался немцам» и «предаю Россию», теперь обвиняют в том, что «продался кадетам» и «изменяю делу рабочего класса».
Лично меня эти обвинения не задевают, не волнуют, но — наводят на невесёлые и нелестные мысли о моральности чувств обвинителей, о их социальном самосознании.
Послушайте, — господа, — а не слишком ли легко вы бросаете в лица друг друга все эти дрянненькие обвинения в предательстве, измене, в нравственном шатании? Ведь если верить вам — вся Россия населена
