Июль — макушка лета
Июль-месяц — пора грозовая; потому-то и величали его не только «сенозорником», но и «грозником» отдаленные предки русского народа-пахаря. По соседству, у поляков, слыл он за «липец» — от обильного цветения липы в этом краю. У других наших сородичей именовался он «червенцем» и «сеченем» (у чехов и словаков), «серпаном» и «седмников» (у вендов), «шарпаном» (у иллирийских славян) и т. д. На стародавнюю Русь приходил грозник-сенозорник пятым в году, а потом — позднее — одиннадцатым; с 1700-го года было повелено-указано ему жить на светлорусском народном просторе после шести других старших братьев-месяцев. Краснослов-народ, — что ни день, что ни час, припадающей к Матери-Сырой-Земле, — прибавляет к его именам ещё три других: «страдник», «макушка лета» да «месяц-прибериха».
Придет месяц-прибериха, все приберет; но — по словам народа — «В июле на дворе пусто, да на поле густо!», «Не топор мужика кормит, а июльская работа!». От работы в этом страдном месяце и впрямь — отбою нет: «Сбил сенозорник-июль у мужика спесь, некогда на полати лезть!», «Плясала бы баба, да макушка лета настала!», «Всем лето пригожо, да макушке тяжело!» — приговаривает тороватая на меткое словцо посельская Русь, умывающаяся потом в поле, на страдном жнитве. «Макушка лета устали не знает!», «В июле хоть разденься, а все легче не будет!», «Знать, мужик — доможил, что на сенозорник не спит!» — замечает она о своем июльском недосуге, но эти старо-
