В другом терему — красно солнце,
А в третьем терему — часты звезды…»
«Колядка» продолжается прославлением хозяина, которому придается прозвище «светел месяц», хозяюшка является в устах колядующих «красным солнцем», дети их — «частыми звездами», и, наконец, детвора возглашает в заключение песни:
|
«Здравствуй, хозяин с хозяюшкой, |
Иногда этот конец заменяется более выразительным — вроде : «Хозяин в дому — как Адам на раю; хозяйка в дому — что оладьи на меду; малы детушки — что виноградье красно-зеленое…» А затем — «звездоносец» кланяется и уже не песней, а обыкновенной речью, поздравляет хозяев с наступившим праздником.
В некоторых местностях припевом к «колядкам» служат слова «Виноградье красно-зеленье мое!», или "Таусинь, таусинь («Ай, овсень!»)!« В песенном собрании П. В. Шейна есть следующая своеобразная колядная песня, записанная в Псковской губернии:
Сочили-искали боярского двора:
Наш боярский двор на семи верстах,
На семидесяти столбах.
Как поехал государь на Судимую гору —
Суд судить по сто рублей,
Ряды рядить по тысячи.
Как едет государь со Судимой со горы,
Везет своей жене кунью шубу,
Своим сыновьям по добру коню,
Своим невестушкам по кокошничку,
Своим дочушкам по ленточки,
Своим служенькам по сапоженькам.
Подарите, не знобите колядовщиков:
Наша коляда ни мала, ни велика,
Ни в рубль, ни в полтину,
Ни в четыре алтына.
Подарите, не знобите колядовщиков!
Либо из печи пирогом,
Либо из клети осьмаком,
Либо кружечка пивца,
