трубой в мелки искорки, встанет-обернется в избе добрым молодцем, — ни в сказке сказать, ни пером описать красоты его!.. Сядет с любушкой за стол, начнет речи вести молодецкие, сожигать огнем-полымем своих змеиных очей разгарчивое сердце: и склонять на любовь не надо, сама — на шею к нему кинется и краска-девица, и жена чужемужняя… Знает Змей, когда придти, — когда никого другого и дома нет… Много рассказов и до сих пор ходит по людям в захолустной глуши про летающих огненных змеев да про девиц красных, полюбившихся им; а в стародавние годы и того больше говорилось… Бывали, по словам седой старины, и такие случаи, что родились от такой любви сразу по двенадцати змеенышей, досмерти засасывавших порождавшую их на белый свет красавицу. Сохранил народ в своих сказаниях вещую память и о таких детях Горынчища, как Тугарин Змеевич, на которого перенесены были многие черты чудовищного отца. Русский народ-сказатель наделил его почти всеми качествами Змей-Горыныча — этого представителя темной стихийной силы. Есть основания предполагать, что под Змей-Горынычем подразумевались прежде всего грозные-темные тучи, залегающие на небе пути-дороги солнцу красному и лишающие тем весь согреваемый его лучами живой мир главного источника жизни. С течением времени дракон-змий является уже не в виде самой тучи, а вылетающих из этой «небесной горы» молний. Змеевидность последних сама говорит об этом воплощении. Впоследствии перенеслось представление о Змей-Горыныче с молний на метеоры, проносящиеся над землею и рассыпающиеся на глазах у всех. Летит такой «змей», — по словам народа, — что шар огненный, искрами — словно каленое железо — рассыпается. «Из рота яво гонь-полымя, из ушей яво столбом дым идет»… — гласит про него сказание, повествующее о битве Егория Храброго со «змеем лютым, огненным». В былинном сказе про Добрыню Никитича в таковых словах описывается появление «лютаго зверя Горынчища»:
|
«Ветра нет-тучу наднесло, |
