численности достигаютъ обитатели передней Азіи, состоящіе изъ номадовъ и осѣдлыхъ, въ странахъ съ преобладаніемъ степей. Здѣсь мы уже вступаемъ въ область другого культурнаго типа, которая въ своей индійско-восточно-азіатской формѣ можетъ прокармливать свыше 10 тысячъ, а въ европейской, при содѣйствіи промышленности и торговыхъ сношеній, до 15 тысячъ на квадратной милѣ.
Уже это перечисленіе показываетъ на нижней ступени лѣстницы народы самыхъ различныхъ поясовъ и странъ. Всѣ дикіе народы живутъ въ очень рѣдкомъ разселеніи; высшая культура приноситъ съ собой болѣе высокую степень плотности. Первые болѣе зависятъ отъ характера почвы, чѣмъ культурные; въ областяхъ съ одинаковыми условіями они вообще распредѣлены равномѣрнѣе. Различія хорошо обработанныхъ, но рѣдко населенныхъ, обширныхъ пространствъ, засѣваемыхъ хлѣбомъ, и воздѣланныхъ на подобіе сада, густонаселенныхъ областей зависятъ отъ культуры.
Въ густомъ населеніи заключается не только прочность и порука энергичнаго развитія, но и непосредственный стимулъ культуры. Чѣмъ ближе люди соприкасаются между собою, тѣмъ ближе они принимаютъ участіе другъ въ другѣ, тѣмъ менѣе погибаетъ культурныхъ пріобрѣтеній, тѣмъ выше поднимается соревнованіе въ проявленіи силъ. Умноженіе и укрѣпленіе численности народа находится въ самой тѣсной связи съ развитіемъ культуры; рѣдкое населеніе въ обширной области связано съ низкой культурой; въ старыхъ и новыхъ культурныхъ центрахъ мы видимъ плотно скученныя народныя массы. Китай и Индія насчитываютъ болѣе 600 милліоновъ человѣкъ, но соотвѣтствующее пространство лежащаго между ними внутренне-азіатскаго угла кочевыхъ народовъ Монголіи и Тибета и восточныхъ тюркскихъ народовъ не заключаетъ въ себѣ и 1/60 этого числа. Шесть седьмыхъ населенія земли принадлежатъ культурнымъ странамъ.
Между тѣмъ, какъ исторія европейскихъ народовъ уже въ теченіи тысячелѣтій обнаруживаетъ ту же рѣшительную склонность къ росту, какую мы видимъ еще въ исторіи древности, дикіе народы представляютъ примѣры колебаній и регресса, которые мы у первыхъ замѣчаемъ только въ теченіи короткаго времени подъ вліяніемъ случайныхъ обстоятельствъ, вродѣ войны или моровой язвы. Рѣдкое населеніе уже само въ себѣ заключаетъ поводъ къ упадку; его небольшая численность легче подвергается ослабленію и исчезновенію. Быстрый расходъ жизненныхъ силъ является признакомъ всѣхъ народовъ болѣе низкихъ степеней культуры. Основа, на которой держится ихъ хозяйство, узка и неполна; воздержность часто граничитъ съ бѣдностью, нужда является частымъ гостемъ, и у нихъ отсутствуютъ всѣ мѣры предосторожности, которыми врачебное искусство окружаетъ нашу жизнь. Въ борьбѣ съ торжествующими силами природы арктическихъ странъ и степныхъ областей южнаго полушарія упадокъ, замѣчаемый на границѣ эйкумены, можетъ доходить до полнаго истощенія, даже до уничтоженія цѣлаго народа. Вымираніе дикихъ народовъ, о которомъ говорятъ такъ много, неправильно считается однимъ лишь послѣдствіемъ соприкосновенія съ высшей культурой. При ближайшемъ разсмотрѣніи, мы видимъ здѣсь два случая: самоуничтоженіе и вымираніе подъ вліяніемъ высшей культуры. Обѣ эти причины обыкновенно дѣйствуютъ вмѣстѣ; ни одна изъ нихъ не можетъ быстро достигать своей цѣли безъ содѣйствія другой. Основою здороваго развитія народа должна быть приблизительно одинаковая численность обоихъ половъ; у дикихъ народовъ она, по большей части, нарушается, и рождаемость обыкновенно весьма мала. „Самовоздержаніе“ Мальтуса свойственно людямъ, заглядывающимъ въ будущее; но въ человѣческомъ обществѣ оно свойственно не только высшему слою, пріобрѣтающему „пожертвованіемъ временнаго удовольствія прочное благосостояніе“: всѣ средства, могущія препятствовать размноженію, на низшихъ ступеняхъ
