С конца XVIII века это деление природы на два отдела — живую и мертвую — установилось прочно и очевидно оно, при существовании принципа Реди, получало совершенно иное значение в построении Космоса, чем то же деление во времена Аристотеля при господстве идей самопроизвольного зарождения.
Еще большее значение имело точное изучение мира микроскопических организмов. Мало-по-малу выяснилась его сложность. Во всех случаях, когда какой нибудь из этих организмов начинали изучать более внимательно, находили полное подтверждение принципа Реди. Идеи и Нэдгама и Бюффона были давно уже всеми забыты. Невольно мысль натуралистов в первые десятилетия XIX века возвращалась к старым представлениям и незаметным накоплением фактов все большее и большее значение приобретал принцип Реди. Старое представление Валлисниери и Линнея, отрицание самопроизвольного зарождения, нашло себе горячих сторонников и в области изучения этих явлений. Одним из важнейших среди них был Берлинский ученый Эренберг (C. Ehrenberg, 1795—1876), десятки лет жизни посвятивший изучению микроскопических организмов. Эренберг преувеличивал в другую сторону. Он считал мелкие организмы, открытые Левенгуком, какими, напр. были инфузории, за „совершенные организмы“, находя в них такие органы, которые существуют только у организмов многоклеточных. Любопытно, что эти взгляды Эренберга
