— По приказанію капитана, но въ моемъ присутствіи. И смерть матроса — моя вина... Я могъ бы остановить наказаніе и доложить капитану, но я этого не сдѣлалъ.
— Почему?
— Прошу разрѣшенія не отвѣчать вашему превосходительству! — мрачно сказалъ Баклагинъ.
Онъ подумалъ; «И какъ смѣешь ты залѣзать въ мою душу!» И адмиралъ показался ему далеко не симпатичнымъ.
И въ ту же минуту Сѣверцову Баклагинъ показался грубымъ и не понимающимъ такого справедливаго адмирала, какъ онъ.
— Мнѣ очень жаль, что въ васъ эскадра лишится хорошаго морского офицера, но я все-таки обязанъ представить все дѣло высшему начальству и просить о преданіи всѣхъ прикосновенныхъ суду.
Баклагинъ молчалъ. Ни проблеска желанія просить о чемъ-нибудь адмирала.
И онъ уже съ меньшимъ спокойствіемъ прибавилъ;
— Впрочемъ я буду просить министра, что бы васъ избавили отъ суда... Я вѣдь знаю, что вы были только исполнитель въ наказаніи Никифорова... И ваша прежняя служба...
— Прошу ваше превосходительство отдать меня подъ судъ. Къ чему же нарушать справедливость ради меня, ваше превосходительство? Я виноватъ
