— Не лгите на себя... Хотите быть моей женой, Джильда?
Она почти испуганно посмотрѣла на Весеньева.
— Мнѣ тридцать лѣтъ... я почти старуха, а вы...
— Мнѣ двадцать шесть... Но развѣ это не все равно? Я люблю васъ больше жизни. Хотите быть моею навсегда, Джильда? Вы разведетесь съ мужемъ... Вѣдь вы не любите его?
— Нѣтъ.
— Я пріѣду черезъ полгода сюда и увезу васъ въ Россію.
Джильда съ тоской глядѣла на Весеньева и молчала.
— Вы отказываете?
Джильда не роняла слова и сидѣла съ поникшей головой.
— Вы, значитъ, нисколько не любите меня, Джильда? А мнѣ казалось...
Лицо Весеньева вдругъ поблѣднѣло, голосъ былъ полонъ тоски, и на глазахъ дрожали слезы.
Маленькая женщина быстро подняла голову.
Еще секунда — она рванулась съ диванаи, обвивая шею Весеньева, прильнула своими устами къ его устамъ и снова сѣла на свое мѣсто.
А слезы такъ и бѣжали изъ ея глазъ.
— Джильда! Родная! Голубка моя! — проговорилъ по-русски Весеньевъ, умиленный и готовый плакать отъ счастья.
