— Берите!
Сойкинъ взялъ правый.
— Взведите!
Курокъ щелкнулъ.
— На мѣсто!
Байдаровъ говорилъ повелительно и шопотомъ.
Эта слабо освѣщенная одной свѣчой каюта въ 4 шага длины казалась клѣткой убійства. И самъ Байдаровъ — убійцей...
«За что же меня убивать?» — хотѣлось сказать Сойкину, и броситься вонъ, и звать на помошь.
Но вмѣсто этого онъ сталъ у двери.
— Наводите пистолетъ!
Сойкинъ навелъ свой пистолетъ въ уголъ каюты.
Байдаровъ навелъ на грудь Сойкина.
— Стрѣляйте въ меня... Я все равно буду въ васъ стрѣлять.
Сойкинъ молчалъ.
— Считайте!
Вздрагивающимъ голосомъ, медленно, оттягивая темпъ, считалъ Сойкинъ:
— Разъ... два... три...
Раздались два выстрѣла.
Сойкинъ жалобно вскрикнулъ и медленно склонился, схватывая рукою грудь, и упалъ въ раскрывшіяся двери..
Петръ Васильевичъ выбѣжалъ изъ каюты, подбѣжалъ къ раненому и поднялъ его голову на грудь.
