Сдѣлавъ два три поворота, мы наконецъ выѣхали въ Фирюзинское ущелье, направляющееся отъ персидской границы внутрь края. Ущелье это, густо покрытое растительностью, считается самымъ красивымъ и въ то же время здоровымъ мѣстомъ области. Благодаря близости его къ Асхабаду, до котораго считается около 35 верстъ, ущелье это сдѣлалось мѣстомъ, куда лѣтомъ выѣзжаютъ, ища спасенія подъ тѣнью его деревьевъ отъ палящаго зноя асхабадскаго солнца, превращающаго городъ въ раскаленную печь. Въ теченіи нѣсколькихъ лѣтъ вся верхняя часть ущелья быстро застроилась дачами. Деревья, растущія по горнымъ склонамъ и по теченію рѣки Фирюзинки, особенно бережно охраняются администраціей и частными владѣльцами, причемъ кромѣ существовавшихъ было много сдѣлано посадокъ новыхъ деревьевъ. Дачи тянутся по обѣимъ сторонамъ дороги, привѣтливо выглядывая изъ за густой зелени чинаръ и грецкаго орѣха. Огромные карагачи какъ будто спорятъ своею величиною съ
Сделав два три поворота, мы наконец выехали в Фирюзинское ущелье, направляющееся от персидской границы внутрь края. Ущелье это, густо покрытое растительностью, считается самым красивым и в то же время здоровым местом области. Благодаря близости его к Асхабаду, до которого считается около тридцати пяти верст, ущелье это сделалось местом, куда летом выезжают, ища спасения под тенью его деревьев от палящего зноя асхабадского солнца, превращающего город в раскаленную печь. В течение нескольких лет вся верхняя часть ущелья быстро застроилась дачами. Деревья, растущие по горным склонам и по течению реки Фирюзинки, особенно бережно охраняются администрацией и частными владельцами, причем кроме существовавших было много сделано посадок новых деревьев. Дачи тянутся по обеим сторонам дороги, приветливо выглядывая из-за густой зелени чинар и грецкого ореха. Огромные карагачи как будто спорят своею величиною с
