такимъ же какъ онъ, мрачнымъ мертвымъ уголкомъ прекраснаго имъ созданнаго міра.
И эта мертвая земля просуществовавшая тысячелѣтія Закаспійской области…“
— Край во всякомъ случаѣ особенный заговорилъ онъ снова послѣ долгаго молчанія.
— Разсказываютъ, что послѣ суровой зимы бывшей лѣтъ двѣнадцать тому назадъ, во время которой погибло много туземнаго населенія, покойный Императоръ Александръ III выслушавъ весною и лѣтомъ цѣлый рядъ докладовъ о бывшихъ въ это время размывахъ линіи желѣзной дороги и огромныхъ наводненіяхъ, невольно удивлялся то суровой зимѣ, то огромному количеству воды.
А въ это время вѣроятно помните поручикъ Тарновскій съ полусотней самовольно забрался въ Афганистанъ и донесъ Его Величеству телеграммою.„ „Городъ такой то у ногъ Вашего Величества“.
Говорятъ Государь на этой телеграммѣ сдѣлалъ слѣдующую характерную надпись:
„Зимы нѣтъ—люди мерзнутъ… Воды нѣтъ—люди тонутъ… Войны нѣтъ—поручики города берутъ… Какая странная сторонушка.„
Закусивъ, мы легли тутъ же на кошмахъ, чтобы рано утромъ двинуться далѣе.
Съ вершины небеснаго купола сіяли звѣзды, казавшіяся огромными. Мягкій свѣтъ луны серебрилъ окрестности, освѣщая всѣ вершины горъ.
Еще чернѣе и глубже казалось, ущелье темною змѣей извивавшейся среди горъ…
Поднявшися съ зарею, мы снова сѣли на коней
таким же как он, мрачным мертвым уголком прекрасного им созданного мира.
И эта мертвая земля просуществовавшая тысячелетия Закаспийской области…»
«Край во всяком случае особенный, — заговорил он снова после долгого молчания. — Рассказывают, что после суровой зимы бывшей лет двенадцать тому назад, во время которой погибло много туземного населения, покойный император Александр III, выслушав весною и летом целый ряд докладов о бывших в это время размывах линии железной дороги и огромных наводнениях, невольно удивлялся то суровой зиме, то огромному количеству воды.
А в это время, вероятно, помните, поручик Тарновский с полусотней самовольно забрался в Афганистан и донес его величеству телеграммою: «Город такой-то у ног Вашего Величества».
Говорят, государь на этой телеграмме сделал следующую характерную надпись: «Зимы нет — люди мерзнут… Воды нет — люди тонут… Войны нет — поручики города берут… Какая странная сторонушка».
Закусив, мы легли тут же на кошмах, чтобы рано утром двинуться далее.
С вершины небесного купола сияли звезды, казавшиеся огромными. Мягкий свет луны серебрил окрестности, освещая все вершины гор.
Еще чернее и глубже казалось ущелье, темною змеей извивавшейся среди гор…
Поднявшися с зарею, мы снова сели на коней
