Онъ здоровъ, купилъ отличнаго раба, котораго я привезъ и самъ черезъ нѣсколько дней будетъ здѣсь.—Во всемъ этомъ ничего печальнаго не находилъ Кара-Кулъ и поэтому снова заключенія сообщилъ вслухъ хозяйкѣ.
— Такъ-то оно такъ, это правда,—сказала та,—но зачѣмъ же нужно отдавать наше единственное дѣтище,—нашу дочь за какого-то купленнаго имъ раба, котораго онъ посылаетъ теперь, какъ будто нельзя найти ей жениха изъ людей свободныхъ и богатыхъ; да она только царевичу пара, и еще съ такимъ богатымъ приданымъ какъ у нея.
Кара-Кулъ хотя и удивился такому распоряженію хозяина, но сейчасъ же подъискалъ объясненія этому, начавъ уговаривать хозяйку, увѣряя ее, что нѣтъ ничего удивительнаго въ такомъ приказаніи: „ты только посмотри, говорилъ онъ, какой молодецъ. Онъ лучше гораздо всѣхъ твоихъ купцовъ и царевичей, а какой онъ пѣсенникъ, весельчакъ, музыкантъ, да и рода-то вѣроятно не простого“,—продолжалъ онъ расхваливать Амыра.
Въ это время привлеченная шумомъ происходившимъ на дворѣ, подошла къ нимъ дочь хозяина и видя слезы матери съ испугомъ спросила ее, что случилось. Мать не отвѣчая ей протянула письмо и сказала лишь: прочти, и сама узнаешь въ чемъ дѣло, снова еще больше залилась слезами.
„Посылаемаго съ Кара-Куломъ раба сейчасъ же по пріѣздѣ расшейте изъ кожи, снимите цѣпь, омойте его благовоніями, одѣньте въ чистыя и лучшія одежды, посадите на мягкія одѣяла и подушки
Он здоров, купил отличного раба, которого я привез и сам через несколько дней будет здесь.
Во всем этом ничего печального не находил Кара-Кул и поэтому снова заключения сообщил вслух хозяйке.
— Так-то оно так, это правда, — сказала та, — но зачем же нужно отдавать наше единственное детище — нашу дочь за какого-то купленного им раба, которого он посылает теперь, как будто нельзя найти ей жениха из людей свободных и богатых; да она только царевичу пара и еще с таким богатым приданым, как у нее.
Кара-Кул хотя и удивился такому распоряжению хозяина, но сейчас же подыскал объяснения этому, начав уговаривать хозяйку, уверяя ее, что нет ничего удивительного в таком приказании
— Ты только посмотри, — говорил он, — какой молодец. Он лучше гораздо всех твоих купцов и царевичей, а какой он песенник, весельчак, музыкант, да и рода-то, вероятно, не простого, — продолжал он расхваливать Амыра.
В это время привлеченная шумом, происходившим на дворе, подошла к ним дочь хозяина и, видя слезы матери, с испугом спросила ее, что случилось. Мать, не отвечая ей, протянула письмо и сказала лишь: «Прочти и сама узнаешь в чем дело», — снова еще больше залилась слезами.
«Посылаемого с Кара-Кулом раба сейчас же по приезде расшейте из кожи, снимите цепь, омойте его благовониями, оденьте в чистые и лучшие одежды, посадите на мягкие одеяла и подушки
