того, что они уже были не въ состояніи кочевать со своимъ народомъ, такъ какъ не имели даже верблюдовъ и поэтому оставались вблизи зимовокъ. Увидавъ жизнь своихъ родителей, Амыръ сейчасъ же купилъ имъ 40 бѣлыхъ кобылицъ, въ молокѣ которыхъ были вымыты старики и помазаны маслами и благовоніями и другими средствами, послѣ которыхъ тѣ стали выглядывать помолодѣвшими. Приведя такимъ образомъ отца и мать въ надлежащій порядокъ и подкрѣпляя ихъ силы хорошей пищей, Амыръ взялъ ихъ съ собою въ свое ханство, гдѣ имъ было отведено лучшее помѣщеніе во дворцѣ, и дана была особая прислуга. Устроивъ окончательно ихъ, Амыръ отпраздновалъ это событіе, пригласивъ на праздникъ не только лучшихъ людей своего царства, но и жителей сосѣднихъ ханствъ“…
Туркменъ съ послѣднимъ словомъ окинулъ насъ вопросительнымъ взглядомъ и, замѣтивъ благопріятное впечатлѣніе, произведенное его разсказомъ, съ особымъ оживленіемъ началъ наливать намъ новыя чашки почти остывшаго чая.
того, что они уже были не в состоянии кочевать со своим народом, так как не имели даже верблюдов и поэтому оставались вблизи зимовок. Увидав жизнь своих родителей, Амыр сейчас же купил им сорок белых кобылиц, в молоке которых были вымыты старики, и помазаны маслами и благовониями, и другими средствами, после которых те стали выглядывать помолодевшими. Приведя таким образом отца и мать в надлежащий порядок и подкрепляя их силы хорошей пищей, Амыр взял их с собою в свое ханство, где им было отведено лучшее помещение во дворце, и дана была особая прислуга. Устроив окончательно их, Амыр отпраздновал это событие, пригласив на праздник не только лучших людей своего царства, но и жителей соседних ханств…»
Туркмен с последним словом окинул нас вопросительным взглядом и, заметив благоприятное впечатление, произведенное его рассказом, с особым оживлением начал наливать нам новые чашки почти остывшего чая.
