трѣвшіе прямо передъ собою, дѣлали лицо хана особенно симпатичнымъ и внушали довѣріе. Мы познакомились и закидали его вопросами о причинахъ, заставившихъ его эмигрировать, и объ Афганистанѣ вообще. Спокойный, замѣчательно сдержанный ханъ очень любезно отвѣчалъ на всѣ наши вопросы, вначалѣ коротко, какъ будто бы чего-то опасаясь и поэтому не вдаваясь въ подробности, но потомъ эта натянутость во время дальнѣйшей дороги быстро исчезла и онъ разговорился…
— Ушелъ я изъ Афганистана только потому, что уже давно считалъ, что Абдурахманъ-ханъ царствуетъ незаконно. Мой отецъ присягалъ Ширь-Али-хану и научилъ меня любить и уважать память этого государя, который былъ замѣчательнымъ человѣкомъ. Онъ, какъ инглизы говорятъ, былъ рыцарь и весь народъ нашего Кефиристана, откуда я уроженецъ, очень любили его. По смерти Ширъ Али вступилъ Абдурахманъ-ханъ, а наслѣдный принцъ Исаакъ-ханъ принужденъ былъ бѣжать въ Россію. Намъ это было очень тяжело узнать, но мы вѣрили, что Исаакъ-ханъ когда-нибудь вступитъ на престолъ. Изъ Самарканда онъ писалъ письма многимъ изъ нашихъ. И эти письма прочитали, а мнѣ пришлось бѣжать потому, что иначе мнѣ бы перерѣзали горло въ Кабулѣ. Въ Афганистанѣ я былъ росолядоромъ, т. е. по вашему эскадроннымъ командиромъ, но я объ этомъ не жалѣю. Здѣсь мнѣ дали землю, а русскіе хорошіе люди, и на земляхъ Великаго Бѣлаго Царя хорошо жить…
— Скажете ханъ, заинтересовался я, что это за
тревшие прямо перед собою, делали лицо хана особенно симпатичным и внушали доверие. Мы познакомились и закидали его вопросами о причинах, заставивших его эмигрировать, и об Афганистане вообще. Спокойный, замечательно сдержанный хан очень любезно отвечал на все наши вопросы, вначале коротко, как будто бы чего-то опасаясь и поэтому не вдаваясь в подробности, но потом эта натянутость во время дальнейшей дороги быстро исчезла и он разговорился…
— Ушел я из Афганистана только потому, что уже давно считал, что Абдурахман-хан царствует незаконно. Мой отец присягал Ширь-Али-хану и научил меня любить и уважать память этого государя, который был замечательным человеком. Он, как инглизы говорят, был рыцарь и весь народ нашего Кефиристана, откуда я уроженец, очень любили его. По смерти Шир Али вступил Абдурахман-хан, а наследный принц Исаак-хан принужден был бежать в Россию. Нам это было очень тяжело узнать, но мы верили, что Исаак-хан когда-нибудь вступит на престол. Из Самарканда он писал письма многим из наших. И эти письма прочитали, а мне пришлось бежать потому, что иначе мне бы перерезали горло в Кабуле. В Афганистане я был росолядором, то есть по-вашему эскадронным командиром, но я об этом не жалею. Здесь мне дали землю, а русские хорошие люди, и на землях великого белого царя хорошо жить…
— Скажете хан, — заинтересовался я, — что это за
