что онъ хорошо отвѣтитъ наизусть нѣсколько строкъ, которыя можетъ быть онъ уже въ тридцатый разъ повторяетъ?
— Точно такъ, Густавъ Александровичъ.
— Очень вамъ благодаренъ, Владиміръ Лаврентьевичъ; я никогда не покорюсь этому правилу.
Новые проекты реформы.
Я прочелъ директору нѣсколько страницъ изъ моего частнаго журнала. Всѣ учебныя погрѣшности, которыми онъ изобиловалъ, поразили директора, и онъ долженъ былъ сознаться въ ихъ важности. «Но чтоже съ этимъ дѣлать? сказалъ онъ мнѣ; такія препятствія вы найдете вездѣ, и ихъ трудно избѣжать. Во всѣхъ учебныхъ заведеніяхъ есть лѣнивцы и негодяи».
— Чтобы в желалъ сдѣлать, господинъ директоръ? я бы желалъ, чтобы мои классы могли служить примѣромъ для другихъ, относительно поведенія и ученія.
— А какими мѣрами хотите вы этого достигнуть?
— Измѣняя систему ученія и давая другое значеніе балламъ.
— Но, Густавъ Александровичъ, развѣ вы не свободны давать уроки какъ вамъ хочется? Кто вамъ мѣшаетъ слѣдовать своему методу преподаванія? Поступайте какъ хотите, лишь-бы вы успѣли.
— Что мнѣ мѣшаетъ? Ваши баллы меня стѣсняютъ, и я готовъ вамъ это доказать; только прошу васъ, господинъ директоръ, мнѣ сдѣлать честь присутствовать по-крайней-мѣрѣ при двухъ моихъ урокахъ. Я дамъ первый урокъ по всѣмъ правиламъ, установленнымъ въ вашей гимназіи, а второй по примѣру иностранныхъ учебныхъ заведеній, въ которыхъ ученіе менѣе связано съ дисциплиною и совершенно свободно отъ вышеупомянутыхъ препятствій.
— Хорошо! завтра утромъ я приду къ вамъ въ третій классъ, а потомъ и въ пятый.
Два пробныхъ урока.
Первый урокъ.
22 мая. Я далъ пробный урокъ въ присутствіи директора. Ученики отвѣчали изъ французскаго синтаксиса и переводили изъ
что он хорошо ответит наизусть несколько строк, которые может быть он уже в тридцатый раз повторяет?
— Точно так, Густав Александрович.
— Очень вам благодарен, Владимир Лаврентьевич; я никогда не покорюсь этому правилу.
Новые проекты реформы
Я прочел директору несколько страниц из моего частного журнала. Все учебные погрешности, которыми он изобиловал, поразили директора, и он должен был сознаться в их важности. «Но что же с этим делать? сказал он мне; такие препятствия вы найдете везде, и их трудно избежать. Во всех учебных заведениях есть ленивцы и негодяи».
— Чтобы в желал сделать, господин директор? я бы желал, чтобы мои классы могли служить примером для других, относительно поведения и учения.
— А какими мерами хотите вы этого достигнуть?
— Изменяя систему учения и давая другое значение баллам.
— Но, Густав Александрович, разве вы не свободны давать уроки как вам хочется? Кто вам мешает следовать своему методу преподавания? Поступайте как хотите, лишь-бы вы успели.
— Что мне мешает? Ваши баллы меня стесняют, и я готов вам это доказать; только прошу вас, господин директор, мне сделать честь присутствовать по крайней мере при двух моих уроках. Я дам первый урок по всем правилам, установленным в вашей гимназии, а второй по примеру иностранных учебных заведений, в которых учение менее связано с дисциплиною и совершенно свободно от вышеупомянутых препятствий.
— Хорошо! завтра утром я приду к вам в третий класс, а потом и в пятый.
Два пробных урока
Первый урок
22 мая. Я дал пробный урок в присутствии директора. Ученики отвечали из французского синтаксиса и переводили из
