воробьиному, считая себя воробьем, или поет петухом, кудахчет курицею, гогочет и ржет по — лошадиному, ревет, хрюкает, лает и проч., или скачет по болотине и квакает; в стужу раздевается донага, лезет на первый возвышенный предмет, как на банный полок, и там хлещется рукавицею, или, точно в летнюю воду, мечется в полынью, плавает по сугробу; садится на бревно, встречное полено и галопирует на них до изнеможения, а пето — отчетливо видит, как обувшись в лапти, надев рукавицы и шапку, лягушка лезет ему в рот, как змея вползает и выползает из носа, глаз, ушей и т. под. Да и невозможно перечесть всех наваждений, клонящихся к одновременной погибели тела и души человека!..
С наваждениями весьма тесно граничат бесовские подшучиванья, по крайней мере, цели последних состоят в том, чтобы погубит человека путем комических и странных положений, в которые то и дело ставит жертву печистая сила. Так, иной человек вдруг очутится в богатом доме, среди веселого общества, ест и пьет что ни есть лучшее, покоится на мягкой мебели, видит усердный за собою уход, при чём слуги наперерыв подчуют, раздевают, разувают и укладывают спать в мягкую постель; по лишь пропоет полночный петух — обаяние пропадает: дорогой гость видит себя на чердаке, на стогу сена, на охапке соломы, на навозной куче, в болотине, на трясине, на дорожной грязи… Или: нечистик скрадет, напр., какую-нибудь вещь, мечет её перед глазами пострадавшего, дразнит, угрожает порчею её; по как-толысо пострадавший произносит — «верно, черт подшутил», немедленно отдаст, т. е. владелец находит потерю в таком месте, что и сам дивится, как она туда попала. Подобные подшучиванья чаще всего делаются с наиболее греховными предметами — табакеркою, трубкою, табачным кисетом и рюмкою во время попойки. Бывает и так, что охотник стреляет в ценную дичь; но потом уже узнает, что он стрелял в древесный нарост, в пень, в камень, и что в руках у него
