что такие деяния ни больше, как карикатурное воспроизведение людских, пародия и осмеяние семейной идиллии людей.
В дальнейших сказаниях о бесовской общественной жизни видится та же пародия на людскую общественную жизнь. Бесспорно, нечистики побаиваются друг друга, как слабейший сильнейшего; но они всё-таки не избегают бесовских скопищ, ищут общества. Исключение могут составлять немногие особи, с отшельническим складом, при чём и они не выдерживают безусловного одиночества. Сверх чисто бесовских занятий, обсуждения бесовских дел, нечистики развлекаются на сборищах шутками, играми, плясками, бьются на кулачки, бодаются, лягают друг друга и проч. С человеческой точки зрения всё это разнузданно и цинично: изысканная, грубая брань во всякой речи сменяет ласковые слова только для того, чтобы осмеять понятие добра и добрых порывов. Нечистики даже бывают в гостях и на пирушках друг у друга; но что это за пирушки! Вместо водки тут пьется человеческая кровь, на жаркое идет человеческое мясо, при чём непотребные и срамные части тела смакуются, как лакомства!.. Бесовское глумление не покидает и разных треб: так, между прочим, они притворно убиваются над мнимо-умершим, погребают его и тут же с сатанинскою спешностью начинают справлять его свадьбу, которая, как выше замечено, ничем не вызывается, потому что ни для рождения, ни для воспитания чертят не требуется бесовской четы. Замечательно, однако, что для вящшего свадебного торжества и самые стихии приходят на помощь: дождь, слякоть и ветер, переходящий в жестокий вихрь и ураган, сопровождают свадебное бесовское движение, при чём, по степени стихийных проявлений, можно определить и степень рангового положения брачущегося нечистика, так как свадьба захудальца мчится в простом легком вихре, первостатейника — в урагане. Люди научились губить бесовскую свадьбу, внезапно подставляя под узел вихря крестообразно сложенные ножи, или другие режущие, колющие предметы: сва-
