Томительная неволя отделяет Люцыпыра от людей, которых он давно не видит и о которых знает по сообщениям подчинённых бесов да по давним непосредственным сношениям с людьми. Но и сами бесы сносятся со своим властелином заочно, чрез двери, и только немногим из них удаётся видеть Люцыпыра, когда готова разрушиться последняя дверь, порваться последняя цепь. Бесстрашные повсюду, бесы никогда не забывают обаяния страха от скоротечного созерцания своего повелителя. Быть может, это обстоятельство, или же особое на то попущение не позволяет бесам подступиться к Люцыпыру с помощью, для освобождения от неволи. При всём том, без воли и указаний Люцыпыра, не творится ни одно бесовское дело, начиная от распорядка напастей на людей и кончая распорядком в бесовских расправах. То же и в отношении адских мук грешных душ, воплем и стоном которых Люцыпыр обыкновенно отчасти услаждает свою томительную неволю. В нужных случаях Люцыпыр сзывает бесов особым стуком в дверь, рёвом и свистом, или (по солдатскому сообщению) барабанным боем.
Перед кончиною мира Люцыпыр, однако, вырвется на прежнюю, хотя и кратковременную, свободу, наделает много зла живущим на ту пору людям; но он скоро погибнет со всем сонмом подчинённых бесов — и в мире, без злосодетелей, пойдёт новая жизнь. Как скоро сбудется всё это — никому из сотворённых существ не дано знать…
Неустанная и многообразная бесовская деятельность всё же производит некоторое изменение бесовского существа: «старый бес, лысый бес, кривой бес» только и могут образоваться от долголетней деятельности, увечники разных форм — от молниеносных поражений, от столкновений с людьми. Ничего подобного не происходит с Люцыпыром; он не тощает от неустанной работы, бессильной злобы; его завитые внутрь темени рога не тупятся от жестоких ударов о пол, о
