Она сбросила сумку с металлическими сетками. Улыбнулась.
— Все плечи оттянула... Ах! Что это за птица? Точно живая!.. Как называется?
— Скопа! Речной орел!.. Помните, я в первой раз стрелял над вами?
Подошла ближе.
— Так это она?
— Она самая. Я потом принес и препарировал ее... На память!.. — смотрю в глаза, чуть улыбаясь.
Она выдерживает.
— Подарите ее мне! Для себя вы другую убьете. Здесь их много!
Медленно идем по поляне, к роще молодых кедров и пихт. Уже в тени ее. Некоторое время молчим.
— Вы, кажется, что-то сказали?
Поворачивает голову.
— Тогда, повидимому, хотели сказать. Я почувствовал.
В глазах недоумение и смущение.
Я готовлюсь к литургии, к творчеству сладчайшей поэмы. Двери алтаря моего раскрыты, свечи восжены и в кадильницу насыпана душистая смола. Сейчас воскурю фимиам великой, мудрой Природе.
Мысленно обращаюсь к идущей рядом со мною:
— „В этот час, в это мгновение я впускаю тебя в тело свое, в кровь, в мозг, в каждую клетку своего естества, в каждую частицу своей духовной сущности! Впускаю тебя, мою жену, мою госпожу и рабу, тебя любимую мною еще до рождения твоего и любимую в будущие века! Впускаю на короткий миг, чтобы ты
