нымъ трудомъ въ добродѣланіи, по склонности нашей къ чувственности и самоугодію тотчасъ подымутъ голову, оживутъ и возбудятъ безчинныя свои движенія и стремленія, особенно когда при этомъ поспособствуетъ имъ внѣшняя наша обстановка; а такія движенія всегда разстроиваютъ и ослабляютъ добрые навыки и, что особенно гибельно, лишаютъ благотворнаго осѣненія благодати, безъ которой ничто истинно доброе и духовное благоспѣтися не можетъ.
Вѣдай, что теченіе путемъ жизни духовной много разнится отъ обыкновенныхъ земныхъ путешествій. Въ земномъ путешествіи, когда путешественникъ останавливается, то ничего не теряетъ изъ пройденнаго прежде пути; а въ духовномъ шествованіи, если текущій путемъ добродѣтели остановится, то теряетъ многое изъ стяжанныхъ прежде добродѣтелей, какъ я сказалъ. Въ обыкновенномъ путешествіи чѣмъ дальше идетъ путникъ, тѣмъ болѣе увеличивается его утомленіе; въ теченіи же путемъ духовной жизни, чѣмъ больше кто продляетъ путь, простираясь въ предняя, тѣмъ большую пріобрѣтаетъ силу и мочь для дальнѣйшаго шествованія.
Причина сему та, что трудами на пути добродѣтели низшая наша часть, т.-е. плоть, которая своимъ возстаніемъ противъ духа и дѣлаетъ путь добродѣтели жестокимъ и многотруднымъ, все болѣе и болѣе ослабѣваетъ въ своемъ противоборствѣ духу; между тѣмъ какъ часть высшая, гдѣ и обитаетъ добродѣтель, т.-е. духъ, все болѣе и болѣе укрѣпляется и дѣлается мощною. Почему чѣмъ болѣе преуспѣваемъ мы въ добродѣтели и добрѣ, тѣмъ болѣе умаляется та прискорбная трудность, какую встрѣчаемъ въ началѣ вступленія на сей путь. Ктомуже при этомъ нѣкая сокровенная сладость, Богомъ подаваемая, срастворяется съ нашимъ сердцемъ и часъ отъ часу увеличивается. Вслѣдствіе чего, прости-
