Братья мои, къ чему нуженъ левъ въ человѣческомъ духѣ? Чему не удовлетворяетъ подъяремный звѣрь, воздержный и почтительный?
Создавать новыя цѣнности — этого не можетъ еще левъ: но создать себѣ свободу для новаго созиданія — это можетъ достичь сила льва.
Завоевать себѣ свободу и священное «нѣтъ» даже передъ долгомъ: для этого, братья мои, нужно стать львомъ.
Завоевать себѣ право для новыхъ цѣнностей — это самое страшное завоеваніе для духа выносливаго и почтительнаго. Поистинѣ, оно кажется ему грабежомъ и дѣломъ хищнаго звѣря.
Какъ свою святыню, любилъ онъ когда-то «ты долженъ»: теперь ему надо видѣть даже въ этой святынѣ произволъ и мечту, чтобы завоевать себѣ свободу отъ любви своей: нужно стать львомъ для этой побѣды.
Но скажите, братья мои, что можетъ сдѣлать ребенокъ, чего не могъ бы даже левъ? Почему хищный левъ долженъ стать еще ребенкомъ?
Дитя есть невинность и забвеніе, новое начинаніе, игра, самокатящееся колесо, начальное движеніе, святое слово утвержденія.
Да, для игры созиданія, братья мои, нужно святое слово утвержденія: своей воли хочетъ теперь духъ, свой міръ находитъ отрѣшившійся отъ него.
Три превращенія духа назвалъ я вамъ: какъ духъ сталъ верблюдомъ, львомъ верблюдъ, и наконецъ левъ ребенкомъ».
Такъ говорилъ Заратустра. Въ тотъ разъ остановился онъ въ городѣ, названномъ: Пестрая корова.
Братья мои, к чему нужен лев в человеческом духе? Чему не удовлетворяет подъяремный зверь, воздержный и почтительный?
Создавать новые ценности — этого не может еще лев: но создать себе свободу для нового созидания — это может достичь сила льва.
Завоевать себе свободу и священное «нет» даже перед долгом: для этого, братья мои, нужно стать львом.
Завоевать себе право для новых ценностей — это самое страшное завоевание для духа выносливого и почтительного. Поистине, оно кажется ему грабежом и делом хищного зверя.
Как свою святыню, любил он когда-то «ты должен»: теперь ему надо видеть даже в этой святыне произвол и мечту, чтобы завоевать себе свободу от любви своей: нужно стать львом для этой победы.
Но скажите, братья мои, что может сделать ребенок, чего не мог бы даже лев? Почему хищный лев должен стать еще ребенком?
Дитя есть невинность и забвение, новое начинание, игра, самокатящееся колесо, начальное движение, святое слово утверждения.
Да, для игры созидания, братья мои, нужно святое слово утверждения: своей воли хочет теперь дух, свой мир находит отрешившийся от него.
Три превращения духа назвал я вам: как дух стал верблюдом, львом верблюд, и наконец лев ребенком».
Так говорил Заратустра. В тот раз остановился он в городе, названном: Пестрая корова.
