Поддавшись требованіямъ толпы, отступивъ отъ правды въ своихъ произведеніяхъ, художникъ скоро пріобрѣтаетъ, хотя дешевую, но широкую популярность, его заваливаютъ работами, такъ какъ «всѣ изумлялись искусству, съ какимъ онъ умѣлъ сохранить сходство и вмѣстѣ съ тѣмъ придать красоту оригиналу». Однако эта популярность губитъ художника: обремененный всевозможными заказами, онъ скоро «увидѣлъ, что оканчивать рѣшительно было невозможно, что все нужно было замѣнить ловкостью и быстрой бойкостью кисти, — схватывать одно только цѣлое, одно общее выраженіе и не углубляться кистью въ утонченныя подробности, — однимъ словомъ слѣдить природу въ ея оконченности было рѣшительно невозможно». Въ этихъ словахъ, въ требованіи воспроизводить «утонченныя подробности», выражается основное условіе реализма, и оно еще опредѣленнѣе представлено Гоголемъ въ томъ наставленіи, которое старый художникъ даетъ своему сыну; однако въ этомъ наставленіи есть нѣкоторое дополненіе, которое объясняетъ намъ цѣль и характеръ воспроизведенія дѣйствительности. «Изслѣдуй, — говоритъ художникъ, — изучай все, что̀ ни видишь, покори все кисти; но во всемъ умѣй находить внутреннюю мысль и пуще всего старайся постигнуть высокую тайну созданія. Блаженъ избранникъ, владѣющій ею. Нѣтъ ему низкаго предмета въ природѣ. Въ ничтожномъ художникъ такъ же великъ, какъ и въ великомъ; въ презрѣнномъ у него уже нѣтъ презрѣннаго, ибо сквозитъ невидимо сквозь него прекрасная душа создавшаго, и презрѣнное уже получило высокое выраженіе, ибо протекло сквозь чистилище его души.... Намекъ о божественномъ, небесномъ раѣ заключенъ для человѣка въ искусствѣ и по тому одному оно уже выше всего».
Такимъ образомъ одного воспроизведенія «утонченныхъ подробностей» еще не достаточно, а необходимо сверхъ того идеальное освѣщеніе картины; иначе самый реализмъ можетъ оказаться ложью, его созданія будутъ произведеніемъ фальшиваго искусства, какъ это случилось съ художникомъ, написавшимъ портретъ ростовщика: несмотря на поразительное сходство, портретъ оттал-
Поддавшись требованиям толпы, отступив от правды в своих произведениях, художник скоро приобретает, хотя дешевую, но широкую популярность, его заваливают работами, так как «все изумлялись искусству, с каким он умел сохранить сходство и вместе с тем придать красоту оригиналу». Однако эта популярность губит художника: обремененный всевозможными заказами, он скоро «увидел, что оканчивать решительно было невозможно, что всё нужно было заменить ловкостью и быстрой бойкостью кисти, — схватывать одно только целое, одно общее выражение и не углубляться кистью в утонченные подробности, — одним словом следить природу в её оконченности было решительно невозможно». В этих словах, в требовании воспроизводить «утонченные подробности», выражается основное условие реализма, и оно еще определеннее представлено Гоголем в том наставлении, которое старый художник дает своему сыну; однако в этом наставлении есть некоторое дополнение, которое объясняет нам цель и характер воспроизведения действительности. «Исследуй, — говорит художник, — изучай всё, что ни видишь, покори всё кисти; но во всём умей находить внутреннюю мысль и пуще всего старайся постигнуть высокую тайну создания. Блажен избранник, владеющий ею. Нет ему низкого предмета в природе. В ничтожном художник так же велик, как и в великом; в презренном у него уже нет презренного, ибо сквозит невидимо сквозь него прекрасная душа создавшего, и презренное уже получило высокое выражение, ибо протекло сквозь чистилище его души… Намек о божественном, небесном рае заключен для человека в искусстве и по тому одному оно уже выше всего».
Таким образом одного воспроизведения «утонченных подробностей» еще не достаточно, а необходимо сверх того идеальное освещение картины; иначе самый реализм может оказаться ложью, его создания будут произведением фальшивого искусства, как это случилось с художником, написавшим портрет ростовщика: несмотря на поразительное сходство, портрет оттал-
