входили, в том числе, легализация передачи права собственности на квартиру путем регистрации, направленной именно на обеспечение дополнительной защиты прав собственника. При наличии такого большого числа контрольно-надзорных органов, подтвердивших право собственности [продавца квартиры], ни заявитель, ни любой другой сторонний покупатель квартиры не должны были брать на себя риск лишения права владения в связи с пороками, которые должны были быть устранены посредством специально разработанных процедур. Надзор властей не мог служить оправданием последующего наказания заявителя» (п. 48 постановления).
Суд подчеркнул, что «…заявитель была лишена права собственности в отсутствие какой-либо компенсации со стороны государства или предоставления иного жилого помещения… что ошибки или недостатки в работе органов государственной власти должны работать в пользу пострадавших от них лиц, особенно в случае отсутствия других конфликтующих частных интересов» (п. 49 постановления).
Европейский Суд пришел к выводу, что лишение заявителя права собственности на квартиру возложило на нее чрезмерное бремя, и что власти не смогли установить справедливый баланс между общественными интересами с одной стороны и правом заявителя на уважение собственности с другой. Таким образом, имело место нарушение ст. 1 Протокола № 1.
Заявитель также жаловалась на то, что ее неизбежное выселение представляло собой нарушение ее права на уважение жилища.
Европейский Суд установил, что «…российские суды автоматически распорядились о выселении заявителя после того, как она была лишена права собственности. Они не провели дополнительного анализа пропорциональности меры, которую было необходимо применить в отношении заявителя, а именно, ее выселения из квартиры, которую они признали находящейся в собственности государства… во владение жилищем заявителя вступило именно государство, а не частное лицо, чьи интересы в отношении данной квартиры были под угрозой… ни один человек в списке очередников не был так же привязан к данной квартире, как заявитель, и вряд ли был заинтересован в этом конкретном жилище больше, чем в другом похожем» (пп. 60, 61 постановления).
Суд также отметил, что «…заявитель действительно могла обратиться в Жилищный департамент города Москвы за помощью в получении подходящего социального жилья в Москве, однако возможность получения такой помощи и вероятный исход такого обращения в настоящее время являются не более чем теорией, которая не играет никакой роли в оценке соразмерности вмешательства преследуемой законной цели» (п. 62 постановления).
