Признавъ своимъ покровителемъ Польскаго Короля, Казаки не требовали отъ Рѣчи Посполитой ничего, кромѣ свободы бить невѣрныхъ и неприкосновенности уставовъ, дарованныхъ имъ Баторіемъ. Сигизмунд III вздумалъ отнять у нихъ и то и другое. Вмѣсто того, чтобы пользоваться мужествомъ Казаковъ, и образовать изъ нихъ оплотъ для Польши отъ вторженія Крымскихъ Татар, Сигизмундъ видѣлъ въ нихъ только виновниковъ вражды Польши съ Крымомъ. Въ самомъ дѣлѣ, считая, подобно рыцарямъ среднихъ вѣковъ, войну съ невѣрными главною цѣлью всѣхъ мыслей и желаній, витязи Малороссійскіе стекались въ Запорожье, не давали покоя ни Туркамъ, ни Татарамъ и отважными поисками въ Черномъ морѣ накликали на Польшу месть самого Султана, коего она страшилась, какъ опаснѣйшаго непріятеля. Но принятыя Королемъ мѣры къ обузданію воинственныхъ дѣтей Малороссіи только раздражили ихъ: Сигизмундъ хотѣлъ лишить ихъ того, чѣмъ болѣе всего они дорожили : воли и вѣры. Притисненія начались уже съ 1589 года и когда они лишь еще болѣе раздражили казаковъ, то Король, дѣйствуя вопреки здравой политикѣ, вознамѣрился ввести въ Малороссію унію, по мнѣнію его лучшее средство къ обузданію Казаковъ. По волѣ его, Станиславъ Жолкевскій съ многочисленнымъ Польскимъ войскомъ вступилъ въ Малороссію, требуя, чтобы Казаки обязались присягою въ повиновении коронному Гетману и признали Папу со всѣми постановленіями Брестскаго собора. Всеобщій ропотъ Малороссіи былъ отвѣтомъ воззванію Уніятовъ. Ка-
