тельный снарядъ, но дѣйствовали имъ такъ неловко, что камни летали не вперед, а назадъ и разили своихъ. Наконецъ, потерявъ и терпѣніе и надежду на успѣхъ, отступили отъ Гольма, бывшаго въ дѣйствительной опасности; ибо горсть Нѣмецкихъ воиновъ, 20 человѣкъ, принужденная бодрствовать день и ночь въ замкѣ — куда собралось множество вѣроломныхъ Латышей, сносившихся съ обѣими сторонами — дошла до крайняго изнуренія и принуждена была бы сдаться, если бы осада продлилась хотя сколько нибудь доле. Во время этой осады Рига тоже находилась в большой опасности; но ея малочисленный гарнизонъ прибѣгнулъ къ хитрости: набили все пространство около крѣпости желѣзными, прикрытыми землею гвоздями (chaussetrapes) и посланный къ Ригѣ подъѣздѣ, потерявъ мнoго лoшaдeй возвратился съ извѣстіемъ о страшномъ, невѣдомомъ изобретеніи Нѣмцевъ. Къ довершенію всего, другой подъѣздъ, отправленный для наблюденія къ морю, возвратился съ извѣстіемъ, что къ Ригѣ приближается огромный флотъ. Россіяне въ ужасѣ, оставивъ одинадцатидневную осаду Гольма, поспѣшно удалились восвояси, не причинивъ малѣйшаго вреда ни крѣпости, ни слабому ея гарнизону, потерявшему одного лишь хорунжаго въ продолженіе всей этой осады (118).
Но, неудачный походъ дотого уронилъ Полоцкаго Князя во мнѣніи его союзниковъ Литовцевъ, что они начали опустошать его владѣнія въ Ливо-
