— Безрукій, безногій дверь отворилъ, дитятко!—Вотъ безрукій, безногій и запалъ мнѣ на мысль.
„¿Что за безрукій безногій такой, нянюшка?“
— Ну да такъ, — извѣстно что —, отвѣчала нянюшка, — безрукій, безногій. — Мало мнѣ было нянюшкиныхъ словъ и я бывало какъ дверь ли, окно ли отворится — тотчасъ забѣгу посмотрѣть: не тутъ ли безрукій — и, какъ онъ ни увертливъ, вѣрно бы мнѣ попался, если бы въ то время батюшка не возвратился изъ города и не привезъ съ собою новыхъ игрушекъ, которыя заставили меня на время позабыть о безрукомъ.
Радость! веселье! прыгаю! любуюсь игрушками! а нянюшка ставитъ да ставитъ рядкомъ ихъ на столъ, покрытомъ салфеткою, приговаривая: „Не ломай, не разбей, по маленьку играй, дитятко.“ Между тѣмъ зазвонили къ обѣду.
Я прибѣжалъ въ столовую, когда батюшка разсказывалъ отъ чего онъ такъ долго не возвращался. ,,Все постромки лопались,“ говорилъ онъ „а не постромки такъ кучеръ
