женія, которыя по нынѣшнему состоянію Государства признанія будутъ способнѣйшими къ содѣланію его возстановленія и благоденствія, дабы онѣ были явны и всѣмъ извѣствы.
2) „Сіе всеобщее Уложеніе должно быть сочинено на Шешіанскомъ языкѣ, съ такою ясностію, чтобы обыкновеннаго степени человѣческаго разума и опытности довольно было къ его разумѣнію. Однако поступлено будетъ такъ, чтобы сіе Уложеніе составляло впредь не токмо главный предметъ всенароднаго воспитанія; но оно должно также быть изъясняемо и повтореніемъ внушаемо народу въ нѣкоторые назначенные дни священниками каждаго мѣста.
3) „Не токмо Дворянство, Духовенство и другіе обитатели. Шешіана, но также Государь и его преемники должны будутъ клясться, что они сохранятъ ненарушимо сіе Уложеніе во всѣхъ его статьямъ, что никогда ничего не учинятъ тому противнаго, что въ ономъ содержится, и что не будутъ того терпѣть, сколько имъ будетъ возможно, что бы кто нибудь могъ преступить оное. Сія непоколебимость должна быть всеобщимъ и неизгладимымъ знакомъ всѣхъ Законовъ, содержимыхъ въ книгѣ должностей и правъ; выключаются токмо законы благоучрежденія и политической экономіи, которые по силѣ своего отношенія ко внезапнымъ случаямъ и перемѣнѣ подверженнымъ обстоятельствамъ, подлежатъ произволѣнію Государя и совѣта Правительства; однако съ явнымъ опредѣленіемъ, чтобы тѣ отмѣны, которыя Дворъ когда нибудь за благо разсудитъ учинить въ помянутыхъ законахъ не были никогда никоимъ образомъ противны первоначальнымъ основаніямъ книги правъ и должностей.
4) „Но понеже можетъ случиться, что судебныя мѣста, которымъ государь обязанъ ввѣрять часть велики[?]
