подобнаго умноженія иностранныхъ словъ произойдетъ Руское краснорѣчіе? Ломоносовъ хотя и оставилъ въ Риторикѣ своей многія Греческія имена, однакожъ нѣкоторыя и по Руски назвалъ. Сіе показываетъ, что онъ чувствовалъ нужду въ Рускихъ названіяхъ, но можетъ быть занимаясь объясненіями правилъ науки краснорѣчія, находилъ, что трудъ его еще больше увеличится, когда устремится онъ въ отысканіе приличныхъ на своемъ языкѣ словъ, и потому держась легчайшаго способа, или предоставляя то другимъ, только тѣ изъ нихъ ввелъ, которыя безъ особливыхъ и трудныхъ отысканій сами собою на умъ ему пришли. Такимъ образомъ апастровъ назвалъ онъ обращеніемъ, прозопопею заимословіемъ, элипсисъ опущеніемъ, суспенцію задержаніемъ, претермисію прехожденіемъ или умолчаніемъ. Жаль, что и всѣхъ другихъ, а особливо часто употребляемыхъ въ наукѣ краснорѣчія словъ, не назвалъ онъ по Руски. Съ того времени давно бы уже мы къ нимъ привыкли, и не имѣли нужды въ иностранныхъ названіяхъ. Самого Ломоносова читали бы мы съ лучшимъ разумѣніемъ и пріятностію, когдабъ въ Риторикѣ его вмѣсто чужихъ словъ находили свои, таковыя, напримѣръ, какъ: иносказательнымъ слогомъ многіе излишно услаждаются, вмѣсто: аллегорическимъ слогомъ многіе излишно услаждаются (стр. 341), или: умѣренное иносказаніе украшаетъ и возвышаетъ слово, вмѣсто: умѣренно употребленная аллегорія слово украшаетъ и возвышаетъ, (тамъ же), и проч. Сіи-то разсужденія побудили меня, при переводѣ сей второй статьи изъ Лагарпа, не употреблять чужихъ словъ. Но какъ мы своихъ или не имѣемъ, или и отыскавши не стараемся вводить и объяснять ихъ, чрезъ что остаются онѣ во мракѣ невѣденія, того ради при употребленіи мною вновь
