„Но способовъ къ тому въ пустынѣ не имѣла;
„Въ пустынѣ сей никто, ни человѣкъ, ни Богъ,
„Ни видѣть слезъ ея, ни слышать словъ ни могъ.
„Амуръ въ сей часъ надъ ней невидимо взвивался,
„Тая свою печаль во мракѣ черныхъ тучь,
„И естьли проницалъ къ нему надежды лучь,
„Надеждой Душиньку утѣшить онъ боялся.
„Онъ тайно ею любовался,
„Онъ крадучись, ея поступки примѣчалъ:
„Ее другимъ Богамъ въ сохранность поручалъ,
„И извиняючи въ ней скорость всякой вѣры,
„Приписывалъ вину однѣмъ ея сестрамъ.
„Извѣстно то, что онъ, по проискамъ Венеры,
„Былъ долженъ Душиньку предать ея судьбамъ,
„И что въ толико лютой части,
„Спасая жизнь ея отъ злобствующей власти,
„Какою ей тогда Венеринъ гнѣвъ грозилъ,
„Противу склонности былъ долженъ ухищряться,
„Противъ желанія былъ долженъ притворяться,
„Какъ будтобъ онъ уже Царевну не любилъ.
„Не смѣя же ей самъ явить свои прислуги,
„Онъ Еху той округи
„Строжайшій далъ приказъ,
„Чтобъ Ехо всяку рѣчь Царевнину внимало,
„И громко повторяло
„Слова ея сто разъ.
„Амуръ, Амуръ! она отчаянно кричала....
„И можетъ быть, что рѣчь еще бы продолжала,
„Какъ нѣкій бурный шумъ средь облакъ, въ оный часъ,
„На время прекратилъ ея плачевный гласъ.
„На вопль отчаянной супруги,
„Который поразилъ и горы и лѣса
„Печальной сей округи;
„Который Ехо тамъ, во многи голоса,
