„Но чудною бѣдою,
„Прибавила еще, обмывшись, черноту;
„И къ токамъ чистыхъ водъ когда лице склоняла,
„Они служили ей въ замѣну лишь зерцала:
„Смотряся въ нихъ, лишь вновь увѣрила себя,
„Что темностью она была подобна сажѣ;
„Иль просто такъ сказать, красу свою сгубя,
„Была Араповъ гажѣ.
„Въ семъ видѣ, Царска дочь,
„Стыдилась всякой встрѣчи,
„И слыша всяки рѣчи,
„Отъ всѣхъ бѣжала прочь.
„Для бѣлыхъ рукъ ея, въ народѣ вышла сказка,
„Что будтобы она таилась отъ людей,
„И будтобы на ней
„Была лишь только маска,
„Иные ей въ посмѣхъ,
„Давали странный образъ дѣлу,
„И увѣряли всѣхъ,
„Что Боги будтобъ ей за грѣхъ,
„Арабску голову пришили къ бѣлу тѣлу.
„Простойже весь народъ,
„Любуяся ея и видомъ и осанкой,
„Дивился въ ней еще собранію красотъ,
„И звалъ ее тогда прекрасной Африканкой.
„Но Душинька сей видъ
„Себѣ имѣя въ стыдъ,
„То шею, то лицо платочкомъ закрывала,
„И въ горести тогда, куда идти не знала:
„Идти ли ей по томъ, на смѣхъ и на позоръ,
„Обратно въ домъ къ Венерѣ,
„Или къ роднымъ во Дворъ?
„Но можетъ ли ихъ взоръ,
„За точну Душиньку признать ее по вѣрѣ?
